Такая вероятность всерьёз обсуждается на высшем уровне в Пекине и Москве, а также с интересом рассматривается в Берлине, Нью-Дели и Тегеране. Но не упоминайте о нём внутри Вашингтонской кольцевой автодороги или в штаб-квартире НАТО в Брюсселе. Там звездой сегодняшнего и завтрашнего шоу стал новый Усама бен Ладен — халиф Ибрагим, он же Абу Бакр аль-Багдади, неуловимый, самопровозглашённый пророк-усекновитель нового мини-государства и движения, устроившего праздник аббревиатур (ИГИШ/ИГИЛ/ИГ) для истеричек в Вашингтоне и других местах.
Однако вне зависимости от того, как часто Вашингтон подаёт под новым соусом свою «глобальную войну с терроризмом», процесс сдвига тектонических плит евразийской геополитики продолжается и не собирается прекращаться только из-за того, что американские элиты отказываются принять тот факт, что высшая точка их исторически непродолжительной «минуты однополярности» уже позади. Для них немыслимо, что эпоха «полного спектра доминирования», как любят её называть в Пентагоне, подходит к концу. Ведь потребность в том, чтобы незаменимая нация контролировала всё пространство – военное, экономическое, культурное, кибернетическое и внеземное – мало чем отличается от религиозной догмы.
Деятельность миссионеров исключительности не приводит к равенству. В самом лучшем случае она создаёт «коалиции доброй воли» вроде той, что сколочена из «более чем 40 стран», собранных для борьбы с ИГИШ/ИГИЛ/ИГ и, либо аплодирующих (и строящих планы) со скамейки запасных, либо отправляющих в Ирак или Сирию один-два свободных самолёта.
НАТО, которое в отличие от некоторых её членов не будет официально воевать с Джихадистаном, остаётся иерархически организованным хозяйством под контролем Вашингтона. Оно никогда особо не заморачивалось приёмом в свой состав Европейского Союза (ЕС) и не рассматривало возможность дать России «почувствовать» себя частью Европы. Что касается халифа, то он – всего лишь второстепенное отвлечение. Циник постмодерна мог бы даже поспорить, что он был агентом, посланным Китаем и Россией на мировое игровое поле, чтобы отвести от мяча внимание планетарной гипердержавы.
Разделяй и изолируй
Так как же работает полный спектр доминирования, когда о своём присутствии начинают давать знать две реально конкурирующие державы, Россия и Китай? Подход Вашингтона к каждой – на Украине и в азиатских водах – может быть выражен правилом «разделяй и изолируй».
Для того чтобы Тихий океан продолжал оставаться традиционным «американским озером», администрация Обамы уже несколько лет «разворачивается» к Азии. Сюда вошли не только сдержанные военные шаги, но и нескромная попытка натравить китайский национализм на японское многообразие при одновременном укреплении альянсов и отношений по всей Юго-Восточной Азии с акцентом на споры из-за энергоресурсов в Южно-Китайском море. Наряду с этим, администрация начала работу над будущим торговым соглашением о Транс-Тихоокеанском партнёрстве (ТТП).
На западных окраинах России администрация Обамы разожгла из тлеющих угольков пожар смены режима в Киеве (раздутого местными подпевалами в лице Польши и стран Балтии), что для Владимира Путина и руководства России явно выглядит как экзистенциальная угроза Москве. В отличие от США, сфера влияния (и военные базы) которого находятся во всём мире, Россия не ставила целью сохранение сколько-нибудь значительного влияния в своём бывшем ближнем зарубежье, которое, если говорить о Киеве, для большинства русских никаким «зарубежьем» и не является.
Для Москвы всё выглядело так, как если бы Вашингтон и его союзники по НАТО становились всё более заинтересованными в опускании на их страну нового «железного занавеса» от Балтийского до Чёрного моря, в котором Украина играет роль простого наконечника копья. Что касается ПМБ, то указанные действия следует рассматривать как попытку изолировать Россию и возвести новую преграду её отношениям с Германией. Конечной целью в таком случае был бы раскол Евразии, исключающий дальнейшие шаги в сторону торгово-экономической интеграции через неподконтрольный Вашингтону процесс.
С точки зрения Пекина кризис на Украине был случаем нарушения Вашингтоном всех вообразимых красных линий для того, чтобы извести и изолировать Россию. Для его руководителей всё это напоминает организованную попытку дестабилизировать регион в выгодном американским интересам направлении при поддержке всего диапазона вашингтонской элиты от неоконов и «либералов» холодной войны до гуманитраных интервенционистов пошиба Сьюзан Райс и Саманты Пауэр. Само собой, если наблюдать за кризисом на Украине из Вашингтона, подобные представления кажутся чужеродными как точка зрения какого-нибудь марсианина. Но из сердца Евразии мир выглядит иначе, чем он видится из Вашингтона – особенно из растущего Китая с его новоизобретённой «китайской мечтой» (чжунго мэн).
В изложении президента Си Цзиньпина, эта мечта подразумевает и будущую сеть организованных Китаем новых «шёлковых путей», которая станет для евразийской коммерции эквивалентом Трансазиатского экспресса. Поэтому если Пекин, например, ощущает давление со стороны Вашингтона и Токио на морском фронте, то частью его ответа является основанное на торговле наступление через евразийский материк, имеющее два главных направления удара: одно – через Сибирь, а другое – через центральноазиатские «станы».
В этом смысле, хотя вы бы и не узнали об этом, следя лишь за американскими СМИ или «дебатами» в Вашингтоне, потенциально мы вступаем в новый мир. Когда-то не так давно пекинское руководство заигрывало с идеей переписать совместно с США геополитическую/экономическую игру, а путинская Москва намекала на возможность вступления со временем в НАТО. Теперь с этим покончено. Сегодня той частью Запада, в которой заинтересованы обе страны, является возможная в будущем Германия, неподвластная более американской мощи и пожеланиям Вашингтона.
В сущности, Москва уже не меньше полувека участвует в стратегическом диалоге с Берлином, частью которого является сотрудничество в промышленности и всё бо́льшая энергетическая взаимозависимость. Это было подмечено во многих кабинетах Мирового Юга, и Германию теперь начинают рассматривать как «шестую в БРИКС» (после Бразилии, России, Индии, Китая и ЮАР).
В разгар мирового кризиса, бушующего от Сирии до Украины, геостратегические интересы Берлина, похоже, медленно расходятся с вашингтонскими. В частности, немецкие промышленники, кажется, готовы добиваться неограниченных коммерческих отношений с Россией и Китаем. Это может вывести свою страну на путь мировой державы, неограниченной границами ЕС, и, в долгосрочном отношении, возвестить об окончании эры, в которой Германия, каким бы вежливым ни было отношение к ней, оставалась, по сути, американским сателлитом.
Это будет долгий и тернистый путь. Немецкий парламент, Бундестаг всё ещё пребывает в зависимости от атлантистской повестки и предупредительно угодлив с Вашингтоном. На земле Германии по-прежнему находятся тысячи американских солдат. Однако немецкий канцлер Ангела Меркель впервые заколебалась по вопросу наложения на Россию всё более жёстких санкций в связи с ситуацией на Украине, потому что от отношений с этой страной зависит судьба не менее 300 тысяч рабочих мест в Германии. Лидеры промышленности и финансовые круги уже озвучили предупреждение в опасении, что такие санкции окажутся полностью контрпродуктивными.
Пиршество Великого Шёлкового пути Китая
Новая геополитическая силовая игра Китая в Евразии имеет мало параллелей в современной истории. Давно прошли те дни, когда «Малый кормчий» Дэн Сяопин настаивал на том, чтобы на мировой сцене его страна вела себя «тише воды, ниже травы». Разумеется, в отношении работы с болевыми точками страны (Тайвань, Гонконг, Тибет, Синьцзян, Южно-Китайское море, соперничающие Индия и Япония, а также трудные союзники вроде КНДР и Пакистана) есть разногласия и противоречащие друг другу стратегии. А массовые беспорядки в некоторых контролируемых Пекином «окраинах» достигают уровня провокации.
Главным приоритетом страны остаётся внутренний, и он сосредоточен на осуществлении экономических реформ президента Си при повышении «прозрачности» и борьбы с коррупцией внутри правящей Коммунистической партии. Менее насущным вторым приоритетом является вопрос о том, как последовательно обезопасить себя от планов Пентагона по «развороту» в регионе (наращиванием океанского флота, атомных подлодок и передовых в техническом отношении военно-воздушных сил), без агрессивности, которая бы вызвала истерику в помешанных на «китайской угрозе» вашингтонских кругах.
Тем временем, в связи с тем обстоятельством, что мировые морские пути контролирует американский флот, в темпе продолжается планирование указанных новых «шёлковых путей» по Евразии. Итоговый результат должен явить триумф единой инфраструктуры (дорог, высокоскоростных железнодорожных путей, трубопроводов, портов), которая всеми мыслимыми способами свяжет Китай с Западной Европой и Средиземным морем – старым Mare Nostrum Римской Империи.
По маршруту, напоминающему путешествие Марко Поло, но наоборот и в переложении для мира Google, одна ключевая ветка Великого Шёлкового пути пойдёт из бывшей имперской столицы Сиань в город Урумчи провинции Синьцзян, а затем через Центральную Азию, Иран, Ирак и турецкую Анатолию, заканчиваясь в Венеции. Другая будет морским «шёлковым путём», начинающимся в провинции Фуцзянь и проходящим через Малаккский пролив, Индийский океан, Найроби в Кении и, наконец, через Суэцкий канал до самого Средиземного моря. Всё это вместе взятое Пекин называет «Экономическим поясом Великого Шёлкового пути».
Стратегия Китая состоит в создании сети взаимосвязей между, как минимум, пятью основными регионами: Россией (основным мостом между Азией и Европой), центральноазиатскими «станами», Юго-Западной Азией (с Ираном, Ираком, Сирией, Саудовской Аравией и Турцией в главных ролях), Кавказом, и Восточной Европой (включая Беларусь, Молдову и, в зависимости от её стабильности, Украину). И нельзя забывать об Афганистане, Пакистане и Индии, которых можно рассматривать как «плюс» Великого Шёлкового пути).
«Великий Шёлковый путь плюс» предусматривал бы соединение экономического коридора Бангладеш – Китай – Индия – Мьянма с экономическим коридором Китай – Пакистан, и мог бы дать Пекину преимущественный доступ к Индийскому океану. И опять же, с Китаем регион бы связал полный пакет – дороги, высокоскоростные железнодорожные пути, трубопроводы и оптико-волоконные сети.
Си Цзиньпин сам вставил связку Индия-Китай в стройный ряд образов в своей статье, опубликованной в Hindu накануне его недавнего визита в Нью-Дели. «Сочетание «фабрики мира» и «офиса мира», писал он, «позволит создать наиболее конкурентоспособную производственную базу и самый привлекательный потребительский рынок».
Центральным узлом тщательно проработанного плана евразийского будущего выступает Урумчи, столица Синьцзян-Уйгурского автономного района и место проведения крупнейшей в Центральной Азии коммерческой ярмарки – «Китай-Евразия». Начиная с 2000 года одним из наивысших приоритетов Пекина была урбанизация этой преимущественно безлюдной, но богатой нефтью провинции и её индустриализация, чего бы это ни стоило. А сто́ит это, как понимает Пекин, полной китаизации региона – имеющей следствием подавление любого возможного национально-уйгурского несогласия. В этом смысле генерал НОАК Ли Ячжоу охарактеризовал Центральную Азию как «самый тонкий кусок пирога, дарованный небом современному Китаю».
Бо́льшая часть видения Китаем новой Евразии, связанной с Пекином всеми видами транспорта и коммуникаций, была наглядно и детально изложена в знаковом очерке 2012 года «Наступление на Запад. Перебалансировка геостратегии Китая», опубликованном научным сотрудником Центра международных и стратегических исследований Пекинского университета Ваном Цзисы. Самое лучшее, что могла предложить администрация Обамы в ответ на подобный будущий комплекс евразийских связей, это вариант сдерживания военно-морскими силами от Индийского океана до Южно-Китайского моря при одновременном обострении конфликтов с Китаем и укреплении направленных против него стратегических альянсов, от Японии до Индии. (На НАТО же, естественно, продолжает лежать задача сдерживания России в Восточной Европе.)
«Железный занавес» против «шёлковых путей»
«Газовая сделка века» стоимостью 400 миллиардов долларов, подписанная в мае Путиным и председателем КНР, заложила фундамент для строительства газопровода «Сила Сибири», строительство которого уже идёт в Якутске. Трубопровод принесёт поток российского природного газа на китайский рынок. Данное событие даёт ясное представление всего лишь о начале оснащённого турбонаддувом стратегического альянса между двумя странами, в основу которого положена энергетика. Между тем, немецкие бизнесмены и промышленники различают ещё одну новую реалию – в той же мере, в какой конечным рынком для товаров китайского производства, путешествующих по будущим новым «шёлковым путям», будет Европа, справедливо и обратное. Согласно одному из возможных вариантов коммерческого будущего, к 2018 году Китай должен стать главным торговым партнёром Германии, оставив позади США и Францию.
Потенциальной преградой для такого развития событий, которую приветствует Вашингтон, является холодная война 2.0, уже разрывающая на части ЕС, но не НАТО. На данный момент к антироссийскому лагерю в Евросоюзе относится Британия, Швеция, Польша, Румыния и прибалтийские страны. Италию и Венгрию, с другой стороны, можно причислить к пророссийскому лагерю, и от всё ещё непредсказуемой Германии зависит, возобладает ли в будущем философия «железного занавеса» или «движения на Восток». В связи с этим ключевое значение сохраняет Украина. Если, как предлагает Москва, она будет успешно «финляндизирована» (при существенной автономии регионов), что является анафемой Вашингтону, путь на Восток останется открыт. А если нет, то будущее плана ПМБ будет менее определённым.
Следует отметить, что на горизонте маячит и другая перспектива экономического будущего Евразии. Вашингтон пытается навязать Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнёрство (ТТИП) Европе и подобное ему Транс-Тихоокеанское партнёрство (ТТП) – Азии. И то, и другое благоприятствуют глобализирующимся американским корпорациям, и их назначение явно состоит в том, чтобы помешать росту экономик стран БРИКС и подъёму других развивающихся рынков, укрепляя при этом американское экономическое господство во всём мире.
Два голых факта, которых особо отметили в Москве, Пекине и Берлине, свидетельствуют о том, что за двумя этими «коммерческими» соглашениями стоит чистой воды геополитика. В ТТП нет мест для Китая, а в ТТИП – России. То есть, они представляют собой слабо завуалированные орудия будущей торгово-денежной войны. Во время моих собственных недавних поездок квалифицированные сельхозпроизводители из Испании, Италии и Франции не раз мне говорили, что ТТИП – это просто экономический аналог НАТО, военного альянса, который Си Цзиньпин, возможно выдавая желаемое за действительное, называет «изжившей себя структурой».
Среди стран ЕС существует значительное сопротивление проекту ТТИП (особенно в странах Средиземноморского клуба Южной Европы), так же как и проекту ТТП – среди азиатских стран (в первую очередь это Япония и Малайзия). Именно это даёт китайцам и русским надежду на их новые «шёлковые пути» и новый стиль ведения торговли в евразийском хартленде, пользующийся поддержкой Евразийского Союза, за которым стоит Россия. Ключевые фигуры в немецких деловых и промышленных кругах, для которых отношения с Россией остаются принципиально важными, уделяют этому пристальное внимание.
Что ни говори, но Берлин не продемонстрировал подавляющего единодушия остальному охваченному кризисом Евросоюзу (три рецессии за пять лет). Через сильно презираемую тройку – Европейский центральный банк, Международный валютный фонд и Европейскую комиссию – Берлин, для всех практических задач, уже у руля Европы, преуспевающий и ищущий большего на Востоке.
Три месяца назад немецкий канцлер Ангела Меркель посетила Пекин. В новостях получило слабое освещение то политическое ускорение, которое было придано потенциально прорывному проекту непрерывного высокоскоростного железнодорожного сообщения между Пекином и Берлином. После окончательной постройки этот путь станет транспортным и торговым магнитом для десятков стран вдоль своего маршрута из Азии в Европу. Проходя через Москву, он может стать основным средством интеграции Европы и, возможно, абсолютным кошмаром Вашингтона.
Россия, которую они потеряли
Недавний саммит НАТО в Уэльсе, щедро избалованный вниманием СМИ, родил всего лишь «силы быстрого реагирования» для развёртывания в ситуациях, аналогичных украинской. А в это время расширяющаяся Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), вероятный азиатский оппонент НАТО, встречалась в Душанбе в Таджикистане. В Вашингтоне и Западной Европе этого по большому счёту никто не заметил. А зря. Там, Китай, Россия и четыре центральноазиатских «стана» договорились о проведении внушительного набора новых членов: Индии, Пакистана и Ирана – и у этого решения могут быть далеко идущие последствия. Ведь Индия при премьер-министре Нарендре Моди находится сейчас на грани своего собственного варианта одержимости Великим Шёлковым путём. А за этим кроется возможность «киндийского» экономического сближения, которое может изменить геополитическую карту Евразии. Причём Иран тоже включён в «киндийский» круг.
Итак, ШОС медленно, но верно оформляется в качестве самой важной международной организации в Азии. Уже понятно, что одной из главных долгосрочных целей её деятельности будет прекращение расчётов в долларах США с одновременным продвижением использования нефтеюаня и нефтерубля в торговле энергоресурсами. Соединённым Штатам, разумеется, в этой организации никогда не будут рады.
Вместе с тем, всё это лежит в будущем. Пока же Кремль продолжает подавать сигналы о том, что в очередной раз хочет начать переговоры с Вашингтоном, а Пекин никогда и не думал о том, чтобы перестать это делать. Однако администрация Обамы остаётся близоруко зацикленной на своей собственной версии игры с нулевой суммой, уповая в сохранении благоприятного положения в Евразии на свою технологическую и военную мощь. Однако Пекин имеет доступ к рынкам и обилию наличности, а у Москвы полно энергоресурсов. Треугольник сотрудничества между Вашингтоном, Пекином и Москвой несомненно был бы, как сказали бы китайцы, игрой в тройной выигрыш, но мечтать не вредно.
Вместо этого следует ожидать углубления стратегического партнёрства между Китаем и Россией, и втягивания в него других региональных держав. Пекин поставил всё, что у него есть, на то, что конфронтация США-НАТО с Россией из-за Украины заставит Владимира Путин повернуться на Восток. В то же время Москва тщательно уточняет, что будет значить её текущая переориентация на такой экономический центр как Китай. Когда-нибудь, быть может, голоса разума в Вашингтоне будут громко удивляться, как же США «потеряли» Россию в пользу Китая.
Тем временем, Китай следует рассматривать в качестве центра притяжения в новом мировом порядке будущего евразийского века. Судя по всему, тот же интеграционный процесс, с которым имеет дело Россия, всё больше распространяется на другие евразийские страны, например, Индию, и рано или поздно может охватить и Германию. На финальной стадии подобного процесса США могут обнаружить, что их всё больше вытесняют из Евразии, а ПМБ становится фактором, способным изменить ход игры. Спешите делать ставки. К 2025 году они будут уравнены.