Чем больше нам рассказывают про катастрофу в аэропорту «Внуково», тем пристальнее хочется мне вглядеться в лицо человека, сидевшего в ту роковую ночь за рулем снегоуборочной машины. И спросить как следует: откуда ты, мил человек, там взялся? Если бы показывали еще девушку-стажера, якобы исполнявшую в тот момент обязанности диспетчера, и руководителя полетов, и руководителя службы безопасности внуковского аэропорта, я бы их тоже много о чем захотел спросить. Но их не показывают.
Я, конечно же, далек от конспирологии, я просто пытаюсь размышлять. Как там принято говорить… один раз – случайность, два – совпадение, три – тенденция, однако? Слишком много стало совпадений, слишком много событий, которые случаются как нельзя некстати.
Как нельзя некстати – для нас. И, стало быть, как нельзя кстати – для какой-то другой стороны.
Прокручиваю в памяти ленту знаковых событий года.
Февраль. Олимпиада в Сочи. Атмосфера праздника торжества. Чувство гордости за страну.
И вдруг, тлевшее уже несколько месяцев противостояние на Украине резко обостряется и совершается государственный переворот. Уже не до Олимпиады и не до праздника. Россия до последнего пытается разрешить кризис дипломатическим путем, Путин посылает в Киев спецпредставителя. Представители нескольких европейский стран подписывают соглашение 24 февраля, чтобы на следующий день выбросить его в помойное ведро. Россия вынуждена реагировать, потому что возникает угроза пермены всех возможных балансов сил и статас-кво на стратегической сопредельной территории.
По миру раскатывается впечатляющий информационно-пропагандистский залп № 1.
Россия – нарушила международное права, миропорядок, агрессор и т.д. и т.п. Уже не до Олимпиады, уже не до праздника, G8 в Сочи отменяется и проходит в другом месте без нашего участия. Как нельзя некстати. Случай?
Июль. После нескольких месяцев силового противостояния намечались контуры нормального переговорного процесса между Россией и Европой. Именно с Европой, а не кем-либо другим. О судьбе Украины и о судьбе Восточной Украины. Уже не о Крыме. Ситуация на «Украинском фронте» стабилизировалась, если не сказать улучшалась. С военными действиями, считали эксперты, можно было покончить в течение нескольких недель.
И вдруг, в донбасском небе сбивают малайзийский «Боинг».
Мир – в обоих смыслах слова – взрывается и срывается. Эксперты из Пентагона, с «доказательствами» в виде рисунков, безапелляционно обвиняют Россию в гибели мирного самолета. По миру раскатывается впечатляющий информационно-пропагандистский залп № 2. Стереотипные обложки журналов по всему свету изображают Россию в виде кровожадного медведя, откусывающего голову беззащитному украинскому птенцу. Они же изображают Путина с руками запачканными в крови. Никто не извинился с тех пор ни перед Путиным, ни перед Россией, хотя даже младенцу ясно: если бы существовало хоть малейшее доказательство причастности России или Новороссии к гибели лайнера, – они давно были бы на первых полосах газет всего мира. Контуры переговорного процесса стираются гусеницами танков. Начинается война санкций. Самолет упал как нельзя некстати. Как там говорил Коломойский – ерунда, случайно подстрелили… Совпадение?
Октябрь. Снова появляются надежды на мирное урегулирование.
Режим прекращения огня плохо соблюдается, но это лучше, чем масштабные боевые действия. Путин встречается в Милане с Порошенко. Путин встречается в Милане с европейскими лидерами. Зима на носу, нужно договариваться, Европе – Большой Европе от Атлантики до Урала – нужна стабильность. Идут переговоры. В России и за ее пределами. В Москву прилетает глава французского концерна «Total», искренний противник санкций против России, искренний сторонник настоящего мира в Европе. С результатами переговоров, о которых мы, боюсь, теперь уже не узнаем, он садится в самолет, чтобы вернуться в Париж.
И вдруг, на взлетную полосу выезжает снегоуборочная машина. Как нельзя некстати для несчастных погибших и для всех нас. Как нельзя кстати для кого-то еще. По миру прокатывается следующий пропагандистский залп, гораздо более слабый, видимо, основная цель на этот раз была не в нем. Дескать, Россия и Путин – ненадежные партнеры, с ними дело иметь нельзя, там можно погибнуть вот так запросто, от снегоуборщика. Тенденция?
И сигнал желающим договариваться с Россией европейцам подан отчетливо: не выступай против санкций и не летай в Москву.
И имиджевый штрих заодно – история с русским мальчиком в Норвегии: эти русские – такие звери, у собственных детей зубы не то выбивают, не то выламывают.
Еще раз – я не конспиролог. Но цепь навязчивых «совпадений», которые каждый раз оборачиваются попытками нанести имиджевый удар по России и ее лидеру Владимиру Путину, не может не заставить задуматься. Почему они происходят раз за разом, как нельзя некстати для нас. И как нельзя кстати – для кого?
Старинный римский вопрос – кому выгодно? Кому выгоден срыв мирного переговорного процесса в Европе? Кому выгодна нестабильность в России? На всем нашем континенте? Европейцам? Не верится. Поляки ведь наши заклятые друзья, послушаем поляков. Вот что говорит польский дипломат пан Чосек: “Свержения Путина не допустит Запад,- в интересах собственной безопасности. Хаос, который в таком случае начался бы было бы невозможно укротить. Я , как и они боюсь, что может прийти кто-то хуже Путина”.Запад ( читай Европа)может и боится, но недопустить он не может.Мы знаем , что есть те , кто не только не боится хаоса в России, но прикладывает массу усилий для создания внутренних противоречий в нашей стране, для свержения Путина, а значит для создания хаоса. Так что главная цель- Путин. Поэтому, сегодня трудно переоценить роль личности , роль Путина в истории вообще и в истории нашей страны в частности. Поэтому формула” Есть Путин- есть Россия” отражает настроение 90% граждан страны.
Переговоры по украинскому вопросу в Милане – без участия США – вполне можно расценить как попытку Европы, включая Россию, взять дело мирного урегулирования в свои руки и разобраться с проблемой до наступления зимы без американской помощи. Видимо, ради этого Меркель готова была подождать Путина.
Для России в «украинском вопросе» принципиально важно помочь Европе отделить американские интересы от собственных. Америку волнует геополитическое противостояние с Россией, мировая гегемония . А Европу волнует собственная энергобезопасность и стабильность на континенте.
Европе для стабильности на континенте и стабильности в своих газовых котельных нужен мир, прекращение противостояния, отмена санкций и ограничений, бьющих и по европейской экономике.
Америке, напротив, в рамках «сдерживания» России нужно все прямо противоположное. Для Европы Путин объективно становится одним из лидеров, способных вывести ее из континентального кризиса. Он стоит в одном ряду настоящих лидеров, большого, полузабытого уже масштаба, политиков, играющих «в длинную», уровня де Голля или Черчилля. А для заокеанского истеблишмента Путин ,по прежнему , остается загадкой– потому что они не знают, что с ним делать и как с ним бороться. И выход Европы из кризиса не на американских условиях Америку, похоже, не устраивает.
Следовательно, ключевой вопрос – позиция Европы. Готова ли она защищать на Украине свои интересы, вопреки давлению Америки – или она будет защищать интересы Америки, наплевав на свои?
Путин, начиная с февраля, помогает Европе осознать эту дилемму. И, возможно, она давно уже не только успела бы все правильно осознать, но и все правильно сделать.
Если бы только как нельзя некстати не происходили раз за разом события, необъяснимые с точки зрения теории вероятности.