Для отражения американской агрессии нужна национальная система экономической безопасности и управления развитием страны
По-видимому, исторический выбор уже состоялся: курс руководства России на восстановление суверенитета и евразийскую интеграцию вызвал агрессию правящих кругов США против РФ путем захвата ими контроля над Украиной и превращения ее в плацдарм для развертывания мировой гибридной войны, ведущейся Вашингтоном с целью удержать мировое лидерство в нарастающей конкуренции с Китаем. Россия избрана американскими геополитиками в качестве направления главного удара в силу сочетания объективных и субъективных обстоятельств.
Объективно эскалация международной военно-политической напряженности обусловлена сменой технологических укладов и вековых циклов накопления, в ходе которых происходит глубокая структурная перестройка экономики на основе принципиально новых технологий и механизмов воспроизводства капитала. В такие периоды, как показывает 500-летний опыт развития капитализма, резко дестабилизируется система международных отношений, идет разрушение старого и формирование нового миропорядка, которое сопровождается мировыми войнами между старыми и новыми лидерами за доминирование на рынке.
Показательными примерами подобных периодов в прошлом могут служить: война Нидерландов за независимость от Испании, в результате которой центр развития капитализма переместился из Италии (Генуи) в Голландию; Наполеоновские войны, после которых доминирование перешло к Великобритании; Первая и Вторая мировые войны, в итоге которых доминирование в капиталистическом мире перешло к США, и холодная война между Соединенными Штатами и СССР, по окончании которой те захватили глобальное лидерство за счет превосходства в развитии нового, основанного на микроэлектронике информационно-коммуникационного технологического уклада и установления монополии на эмиссию мировых денег.
В настоящий период на волне роста нового технологического уклада вперед вырывается Китай, а накопление капитала в Японии создает возможности для перемещения центра его мирового воспроизводства в Юго-Восточную Азию. Сталкиваясь с перенакоплением капитала в финансовых пирамидах и устаревших производствах, а также с утратой рынков сбыта своей продукции и падением доли доллара в международных транзакциях, США стремятся удержать лидерство за счет развертывания мировой войны с целью ослабления как конкурентов, так и партнеров. Пытаясь установить контроль над Россией, Средней Азией и Ближним Востоком, Соединенные Штаты добиваются стратегического преимущества в управлении поставками углеводородов и других критически значимых природных ресурсов. Контроль над Европой, Японией и Кореей обеспечивает доминирование в создании новых знаний и разработке передовых технологий.
Исторический опыт России в организации глобальных интеграционных проектов индуцирует всплеск американской русофобии. Для нее характерна демонизация президента Владимира Путина, которого Вашингтон считает главным виновником утраты контроля над Россией и Средней Азией, а проводимую им самостоятельную внешнюю политику рассматривает в качестве ключевой угрозы. В воспаленном воображении американских геополитиков возродились традиционные англосаксонские схемы глобального доминирования за счет ослабления и развала крупных самостоятельных государств, а также установления контроля над трансконтинентальными коммуникациями. И в худших традициях английской геополитики прошлого и позапрошлого веков в качестве ключевого объекта агрессии вновь выбирается Россия в силу своего размера и географического положения, а в качестве направления первого удара – Украина, отсечение которой от России уже двести лет рассматривается как необходимое условие поражения последней. К этому «геополитическому угару», так и нерассосавшемуся за два столетия, добавляются призраки предыдущей холодной войны, пугающие американский истеблишмент возрождением Советского Союза.
Несмотря на кажущуюся абсурдность происходящего в Вашингтоне психоза, это обострение параноидальной англосаксонской мании к мировому господству имеет объективные причины.
Война укладов
Переживаемый в настоящее время глобальный кризис, сменивший длительный экономический подъем развитых стран, является закономерным проявлением длинных циклов экономической активности, известных как волны Кондратьева. В основе каждой из них лежит жизненный цикл соответствующего технологического уклада – комплекса технологически сопряженных производств, составляющих вместе с соответствующими им институтами самовоспроизводящуюся целостность.
В настоящее время новый технологический уклад выходит из эмбрионального развития в фазу роста. Его расширение сдерживается как незначительным масштабом и неотработанностью соответствующих технологий, так и неготовностью социально-экономической среды к их широкому применению. Однако несмотря на кризис, расходы на освоение новейших технологий и масштаб их применения растут с темпом около 20–35 процентов в год.
Дальнейшее развертывание кризиса будет определяться сочетанием двух процессов – разрушения (замены) структур прежнего технологического уклада и становления структур нового. Совокупность работ по цепочке жизненного цикла продукции (от фундаментальных исследований до рынка) требует определенного времени. Рынок завоевывают те, кто умеет пройти этот путь быстрее и произвести продукт в большем объеме и лучшего качества. Чем быстрее финансовые, хозяйственные и политические институты перестроятся в соответствии с потребностями роста новых технологий, тем раньше начнется подъем новой длинной волны. При этом изменится не только технологическая структура экономики, но и ее институциональная система, а также состав лидирующих фирм, стран и регионов. Преуспеют те из них, кто быстрее сможет выйти на траекторию роста нового технологического уклада и вложиться в составляющие его производства на ранних стадиях. И наоборот – вход для опаздывающих с каждым годом будет становиться все дороже и закроется с достижением фазы зрелости.
Исследования показывают, что в периоды глобальных технологических сдвигов на волне роста нового технологического уклада открывается «окно возможностей» для подъема развивающихся стран, преуспевших в подготовке предпосылок его становления. В отличие от передовых стран, сталкивающихся с кризисом перенакопления капитала в устаревших производствах, у них есть возможность избежать массового обесценения капитала и сконцентрировать его на прорывных направлениях роста. Для удержания лидерства передовым странам приходится прибегать к силовым приемам во внешней и внешнеэкономической политике. В эти периоды резко возрастают военно-политическая напряженность, риски международных конфликтов. Об этом свидетельствует трагический опыт двух предыдущих структурных кризисов мировой экономики.
Так, Великая депрессия 30-х годов, обусловленная достижением пределов роста доминировавшего в начале века технологического уклада «угля и стали», была преодолена милитаризацией экономики, которая вылилась в катастрофу Второй мировой войны. Последняя не только стимулировала структурную перестройку экономики с широким использованием двигателя внутреннего сгорания и органической химии, но и повлекла кардинальное изменение всего мироустройства: разрушение тогдашнего ядра мирового хозяйства (европейских колониальных империй) и формирование двух противоборствующих глобальных политико-экономических систем. Лидерство американского капитализма в выходе на новую длинную волну экономического роста было обеспечено чрезвычайным ростом оборонных заказов на освоение новых технологий и притоком мировых капиталов в США при разрушении производственного потенциала и обесценении капитала основных конкурентов.
“ Вывоз капитала и утечка умов из бывших соцстран, колонизация их экономик облегчили перестройку мировой капиталистической системы ”
Депрессия середины 70-х – начала 80-х годов, обусловленная исчерпанием возможностей роста этого технологического уклада, повлекла гонку вооружений в космосе с широким использованием информационно-коммуникационных технологий, составивших ядро нового технологического уклада. Последовавший вслед за ней коллапс мировой системы социализма, не сумевшей своевременно перейти на новый технологический уклад, позволил ведущим капиталистическим странам воспользоваться ее ресурсами для «мягкой пересадки» на новую длинную волну экономического роста. Вывоз капитала и утечка умов из бывших социалистических стран, колонизация их экономик облегчили структурную перестройку ядра мировой капиталистической системы. На этой же волне роста поднялись новые индустриальные страны, сумевшие заблаговременно создать ключевые производства и заложить предпосылки их быстрого развития в глобальном масштабе. Политическим результатом этих структурных трансформаций стала либеральная глобализация с доминированием США в качестве эмитента основной резервной валюты.
По своим геополитическим и геоэкономическим последствиям структурный кризис 70–80-х годов прошлого века и связанная с ним гонка вооружений в космосе имели не меньшие последствия, чем Вторая мировая война. США и НАТО одержали победу, которую принесло сочетание информационного и психологического оружия. К его отражению советская система безопасности оказалась не готова. Хотя эта война носила «холодный характер», обошлась без кровопролитных боев и жертвы образовались в основном вследствие колониальной политики геноцида населения бывших республик СССР, по своему историческому, геополитическому и геоэкономическому значению она равновелика третьей мировой войне. Соответственно происходящее по той же логике длинных циклов современное обострение военно-политической напряженности должно расцениваться как появление признаков четвертой мировой войны.
“ Современное обострение военно-политической напряженности должно расцениваться как появление признаков четвертой мировой войны”
Исчерпание потенциала роста доминирующего технологического уклада стало причиной глобального кризиса и депрессии, охватившей ведущие страны мира в последние годы. Замещение старого технологического уклада новым – это период кризиса, в ходе которого происходит обесценение и бегство капитала из утративших прибыльность устаревших технологических цепочек и стран, обремененных перепроизводством привычных товаров. Выход из кризиса так же, как и раньше, будет сопровождаться масштабными геополитическими и экономическими изменениями. Как и в предыдущих случаях, лидирующие страны демонстрируют неспособность к совместным кардинальным институциональным нововведениям, которые могли бы канализировать высвобождающийся капитал в структурную перестройку экономики на основе нового технологического уклада, и продолжают воспроизводить сложившуюся институциональную систему и обслуживать воплощенные в ней интересы.
США и их союзники по G7 к настоящему времени исчерпали возможности вытягивания ресурсов из постсоциалистических стран, в которых сложились свои корпоративные структуры, приватизировавшие остатки их производственного потенциала. Исчерпала себя и война финансовая, которую Вашингтон ведет с незащищенными национальными денежными системами, привязывая их к доллару посредством монетаристской макроэкономической политики при помощи зависимых от него МВФ, рейтинговых агентств, агентов влияния. Вытягиваемых со всего мира капиталов уже не хватает для обслуживания лавинообразно нарастающих обязательств США.
В то же время догоняющие страны с не очень большим технологическим отставанием получают в этот период возможность «срезать круг» – сэкономить на фундаментальных и поисковых исследованиях путем имитации достижений передовых стран. Поскольку последние обременены значительными капиталовложениями в производствах доминирующего технологического уклада, которые придают значительную инерцию производственно-технологической структуре, у догоняющих возникает возможность «сыграть на опережение», сконцентрировав инвестиции в перспективных направлениях роста. Именно таким образом сегодня Китай, Индия и Бразилия пытаются совершить технологический рывок. Стремясь обезопасить себя от спекулятивных атак и сохранить экономический суверенитет, они не открывают свои финансовые системы для экспансии американского капитала, демонстрируя уверенный рост в условиях кризиса. Их примеру следуют крупнейшие страны Латинской Америки и Юго-Восточной Азии, сопротивляясь поглощению активов спекулятивным капиталом. Посредством валютных свопов Китай быстро создает свою систему международных расчетов. Пространство для маневров ФРС США неумолимо сжимается – американской экономике приходится принимать на себя основной удар обесценения капитала.
Между кризисом и коллапсом
Исходя из этого речь может идти об одном из трех сценариев дальнейшего развертывания кризиса, запрограммированного внутренней логикой развития нынешней глобальной экономической системы.
1. Сценарий быстрого выхода на новую длинную волну экономического роста (оптимистический). Он предусматривает перевод кризиса в управляемый режим, позволяющий ведущим странам канализировать спад в устаревших секторах и периферийных регионах мировой экономики и направить остающиеся ресурсы на подъем инновационной активности и форсированный рост нового технологического уклада. При этом кардинально изменится архитектура глобальной финансовой системы, которая станет поливалютной, а также состав и относительный вес ведущих стран. Произойдет существенное усиление государственных институтов стратегического планирования и регулирования финансовых потоков, в том числе на мировом уровне. Глобализация станет более управляемой и сбалансированной. Стратегия устойчивого развития сменит доктрину либеральной глобализации. В числе объединяющих ведущие страны мира целей будет использоваться борьба с терроризмом, глобальным потеплением, массовым голодом, болезнями и другими угрозами человечеству.
2. Катастрофический сценарий, сопровождающийся коллапсом существующей американоцентричной финансовой системы, формированием относительно самодостаточных региональных валютно-финансовых систем, уничтожением значительной части международного капитала, резким падением уровня жизни в странах «золотого миллиарда», углублением рецессии и возведением протекционистских барьеров между регионами.
3. Инерционный сценарий, сопровождающийся нарастанием хаоса и разрушением многих институтов как в ядре, так и на периферии мировой экономики. При сохранении некоторых институтов существующей глобальной финансовой системы появятся новые центры экономического роста в странах, сумевших опередить других в формировании нового технологического уклада и «оседлать» длинную волну экономического роста.
Инерционный сценарий представляет собой сочетание элементов катастрофического и управляемого выхода из кризиса. При этом он может быть катастрофическим для одних стран и регионов и оптимистическим – для других. Следует понимать, что институты ядра мировой финансовой системы будут выживать за счет стягивания ресурсов с периферийных стран путем установления контроля над их активами. Достигается это обменом эмиссии их валют на собственность принимающих эти валюты стран в пользу банков и корпораций ядра.
Пока развитие событий идет по инерционному сценарию, который сопровождается расслоением ведущих стран мира по глубине кризиса. Наибольший ущерб несут открытые экономики, в которых падение промышленного производства и инвестиций составило в начальной фазе кризиса 15–30 процентов. Страны с автономными финансовыми системами и емким внутренним рынком, защищенным от атак спекулянтов, продолжают расти, увеличивая свой экономический вес.
Для выхода на оптимистический сценарий необходимо формирование глобальных регулирующих институтов, способных обуздать турбулентность на мировых финансовых рынках и уполномоченных на принятие универсальных глобальных правил для финансовых учреждений. В том числе предусматривающих ответственность менеджеров, прозрачность фондовых опционов, устранение внутренних конфликтов интересов в институтах, оценивающих риски, ограничение кредитных рычагов, стандартизацию финансовых продуктов, проведение трансграничных банкротств.
В любом из сценариев экономический подъем возникает на новой технологической основе с новыми производственными возможностями и качественно новыми потребительскими предпочтениями. Кризис закончится с перетоком оставшегося после коллапса долларовой пирамиды и других финансовых пузырей капитала в производства нового технологического уклада.
В основе нового (шестого) технологического уклада лежит комплекс нано-, информационно-коммуникационных и биотехнологий. И хотя основная сфера их применения – здравоохранение, образование и наука и лишь косвенно связана с производством военной техники, гонка вооружений и увеличение оборонных расходов привычным образом становятся ведущим способом государственного стимулирования нового технологического уклада.
К сожалению, Россия упустила исторический шанс предложить на встрече лидеров G20 в Санкт-Петербурге в сентябре 2013 года план широкого международного сотрудничества в совместном развитии и освоении ключевых направлений становления нового технологического уклада, который стал бы альтернативой гонке вооружений в качестве стимулирующего механизма инновационной активности. Предложенная Научным советом РАН по комплексным проблемам евразийской экономической интеграции, модернизации, конкурентоспособности и устойчивому развитию инициатива по запуску международной программы защиты Земли от космических угроз не была воспринята чиновниками, готовившими встречу G20. Они предпочли следовать предложенному США курсу забалтывания ключевых проблем глобального кризиса с концентрацией внимания ведущих стран на второстепенных вопросах повышения устойчивости работающей в их интересах мировой валютно-финансовой системы. А сами США тем временем готовили на Украине почву для запуска мировой войны по новым технологиям.
Дело в том, что либеральная идеология, доминирующая в правящих кругах США и их союзников по НАТО, не оставляет иных поводов для расширения прямой государственной поддержки экономики, кроме нужд обороны. Поэтому сталкиваясь с необходимостью использования государственного спроса для стимулирования роста нового технологического уклада, ведущие деловые круги прибегают к эскалации военно-политической напряженности как основному способу увеличения государственных закупок передовой техники. Именно в этом ракурсе следует рассматривать причины раскрутки Вашингтоном маховика войны на Украине, которая является не целью, а инструментом для реализации глобальной задачи сохранения доминирующего влияния США в мире.
Наряду со структурным кризисом экономики, обусловленным сменой доминирующих технологических укладов, в настоящее время происходит переход к новому вековому циклу накопления капитала, что еще более усугубляет риски развязывания мировой войны. Предыдущий переход от колониальных империй европейских стран к американским глобальным корпорациям в качестве ведущей формы организации глобальной экономики происходил посредством развязывания трех мировых войн, исход которых сопровождался кардинальными изменениями мирового политического устройства. В результате Первой мировой войны в трех империях рухнул монархический строй, сдерживавший экспансию национального капитала. В результате Второй развалились колониальные империи, ограничивавшие его международное движение. С крахом СССР вследствие третьей – холодной – мировой войны свободное движение капитала охватило весь мир, а транснациональные корпорации получили в распоряжение всю экономику.
Но на этом история не заканчивается. Развитие человечества требует новых форм организации глобальной экономики, которые позволили бы обеспечить устойчивое развитие и отражение планетарных угроз, включая экологические и космические. В условиях либеральной глобализации, выстроенной под интересы транснациональных, в основном англо-американских корпораций, эти вызовы существованию человечества остаются без ответа.
Продолжение следует.