26 января 1943 года сталинградская группировка противника была расчленена действиями частей Красной Армии на две группы: северную и южную. С этого момента началось резкое падение морального состояния войск противника. Сдача в плен приняла массовый характер. Только за три дня с 27 по 29.1. 43 г. части 64-й армии взяли в плен 15 тыс. солдат и офицеров.
Части армии, ведя упорные уличные бон с южной сталинградской группировкой противника, к исходу 30.1.43 г. вышли в центральную часть Сталинграда.
38-я мотострелковая бригада во взаимодействии с 329-м инженерным батальоном, наступавшим на площадь «Павших борцов», встретила особенно упорное сопротивление противника из двух зданий на улице Ломоносова.
Из допроса пленного, захваченного при овладении одним из зданий, было установлено, что эти здания являются опорными пунктами на подступах к Центральному универмагу, в подвале которого размещается штаб 6-й немецкой армии во главе с командующим.
В ночь на 31.1.43 г. здание универмага было блокировано частями 38-й мотострелковой бригады и 329-го инженерного батальона. Телефонные провода, идущие из штаба 6-й немецкой армии, были перерезаны.
31.1.43 г. во время перестрелки с охраной фон Паулюса в 6.00 из подвала универмага вышел его личный адъютант полковник Адам, который заявил, что немецкое командование желает вести переговоры с нашим командованием.
Об этом было немедленно доложено командующему 64-й армией генерал-лейтенанту тов. Шумилову М. С., который приказал установить время переговоров с 8.00 до 10.00 31.1.43 г. и в этот период войскам армии огня не вести.
В 8.00 с полковником Адамом в штаб 6-й германской армии прошли заместитель командира 38-й мотострелковой бригады подполковник тов. Винокур О. А. и начальник Оперативного отделения бригады старший лейтенант тов. Ильченко Ф. М.
Первых представителей с нашей стороны приняли начальник штаба 6-й германской армии генерал-лейтенант фон Шмидт и командующий южной группой окруженных немецких войск генерал-майор Росске, которые заявили, что переговоры о капитуляции фон Паулюс будет вести только с представителями от генерала Рокоссовского или штаба армии.
В 8.15 в штаб 6-й немецкой армии прибыли начальник Оперативного отдела штаба 64-й армии полковник Лукин Г. С, начальник Разведывательного отдела армии майор Рыжов И. М. и заместитель начальника штаба армии по политической части подполковник Мутовин Б. И. …Полковник Адам пытался проверить полномочия нашей делегации на ведение переговоров о капитуляции 6-й немецкой армии. Делегация категорически отклонила это требование. При появлении нашей делегации среди немцев произошло полное замешательство. Они подняли крик, шум и. расталкивая друг друга, дали ей дорогу по направлению к темному подвалу, а затем в помещение штаба Паулюса.
В комнате начальника штаба 6-й немецкой армии в это время находился сам начальник штаба генерал-лейтенант Шмидт, его адъютант, командующий южной группировкой германских войск командир 71-й пехотной дивизии генерал-майор Росске, его начальник штаба, переводчик и адъютанты — всего семь германских офицеров.
Комната слабо освещалась огарком свечи и тускло горевшей лампой.
При появлении в штабе нашей делегации все офицеры, во главе с генерал-лейтенантом Шмидтом и командующим южной группировкой немецких войск генерал-майором Росске, несколько растерялись, встали, приветствовали делегацию и затем представились.
На требование нашей делегации проводить ее немедленно к генерал-фельдмаршалу Паулюсу немецкий переводчик от имени генерал-лейтенанта Шмидта ответил, что Паулюс находится в отдельной комнате, что он не здоров и в данное время армией не командует ввиду ее расчленения на отдельные боевые группы; этими группами командуют назначенные Паулюсом генералы: северной группой – командир 11-го армейского корпуса, южной – командир 71-й пехотной дивизии. Сам Паулюс сейчас является «частным лицом», и переговоры будет вести его начальник штаба генерал-лейтенант Шмидт.
Делегация предъявила генералам Шмидту и Росске ультиматум о немедленном прекращении сопротивления и о полной капитуляции южной немецкой группировки.
Все условия капитуляции немецким командованием были приняты, однако со следующей оговоркой: во-первых, чтобы генерал-фельдмаршалу Паулюсу делегация никаких допросов не устраивала, так как все показания военного порядка он будет давать только генерал-полковнику Рокоссовскому; во-вторых, обеспечить полнейшую безопасность Паулюсу, чтобы на него не могли дорогой или при выходе напасть и убить; в-третьих, что хотя генерал-фельдмаршал Паулюс и является «частным лицом», но пока он не уедет, солдат не разоружать, и что после его отъезда он не отвечает за действия своих подчиненных.
Эта просьба была изложена генерал-лейтенантом Шмидтом «особо трогательным» тоном. В конце он даже прибавил, «что иначе сердце генерал-фельдмаршала, увидевшего своих солдат разоруженными, не сможет выдержать».
В это время в самом штабе, в темном коридоре и во всем подвальном помещении собралось до 250 офицеров и солдат, среди которых царила полная растерянность, повышенная нервозность и суетливость.
После непродолжительного разговора полковника тов. Лукина с командующим южной группировкой генерал-майором Росске последний дал распоряжение о прекращении военных действий. Почти на всех участках немцы массами стали сдаваться в плен. Лишь только в районе школы, 600—700 метров южнее штаба Паулюса вела огневой бой немецкая рота, полуокруженная нашими войсками. Генерал-майор Росске попросил, чтобы с их представителем съездил туда и наш представитель. По указанию полковника тов. Лукина в расположение немецкой роты к зданию военторга поехал начальник разведотдела армии майор Рыжов для прекращения действий с обеих сторон.
Майор Рыжов, сев в машину в сопровождении трех немцев (два офицера и один переводчик), отправился в расположение переднего края обороны. Нашим представителям нужно было ехать с немцами и для того, чтобы провести машину через наши посты, ибо штаб Паулюса был окружен со всех сторон. Подъезжая к постам частей Красной Армии, майор Рыжов приказал прекратить огонь. Когда машина приблизилась к зданию школы, туда был вызван немецкий офицер, руководивший обороной. Ему передали распоряжение Росске немедленно прекратить стрельбу, так как ведутся переговоры об общем прекращении военных действий. Это распоряжение было тут же выполнено. Задача комиссии была решена, так как опорных пунктов немцев в расположении южной группы больше не осталось и делегация на автомашине вернулась в штаб Росске. Было уже около 9 часов утра.
Большого внимания заслуживает деятельность представителя штаба 64-й армии полковника Лукина, который, первоначально возглавляя делегацию, в процессе переговоров проявил исключительную выдержку, такт советского офицера и вместе с тем непреклонную волю и настойчивость в своих требованиях, в результате чего все условия капитуляции были приняты немецким командованием полностью.
Через 40 минут прибыл начальник штаба 64-й армии генерал-майор тов. Ласкин И. А., который вторично объявил условия капитуляции и предложил командующему южной группой генерал-майору Росске подписать приказ о прекращении боевых действий и сдаче оружия.
Все требования немецкое командование полностью приняло. В части немецкой армии были разосланы офицеры и представители нашей делегация с приказом генерал-майора Росске о прекращении сопротивления, сдаче оружия и капитуляции.
К этому моменту около здания универмага, где находился генерал-фельдмаршал фон Паулюс, уже можно было наблюдать сотни немецких солдат и офицеров, вопреки воле Паулюса бросивших свое оружие.
Наряду с предъявленным ультиматумом о капитуляции войск, были объявлены условия пленения Паулюса и его штаба, а также командующего южной группой и его штаба.
Наша делегация разрешила Паулюсу взять с собой начальника штаба и свою свиту; адъютанта — полковника Адама, двух офицеров-ординарцев, личного врача, денщиков, личные вещи. На выполнение ультиматума и сборы к отъезду давался один час.
Наблюдение за выполнением ультиматума о немедленной капитуляции и передаче личного состава остатков южной группы и ее вооружения было возложено с нашей стороны на подполковника тон. Мутовина и майора тов. Рыжова, а со стороны германского командования — на командующего южной группой генерал-майора Росске и его штаб.
По истечении установленного срока (одного часа) для сборов генерал-фельдмаршала фон Паулюса и его свиты, генерал-майор топ. Ласкин, полковник тов. Лукин. подполковник тов. Винокур и подполковник тов. Мутовин в сопровождении начальника штаба 6-й германской армии генерал-лейтенанта Шмидта вошли в кабинет(комната в подвале) генерал-фельдмаршала Паулюса. Генерал-лейтенант Шмидт представил делегацию 64-й армии фон Паулюсу. Последний приветствовал делегацию и предложил сесть.
Внешне фон Паулюс выглядел довольно неприглядно: высокий, худой, лицо подергивалось, правый глаз все время подмигивал – вид явно измученного, болезненного человека. В комнате неуютно, грязно и сыро. Спальня отгорожена ширмой; кровать, пианино, стол, стулья – все это взято из квартир жителей Сталинграда.
В момент появления представителей 64-й армии Паулюс, одетый в шинель, ходил по комнате, а затем сел одновременно со всеми. На вопрос генерал-майора тов. Ласкина, готов ли генерал-фельдмаршал фон Паулюс к отъезду, он ответил, что к отъезду готов, что необходимые распоряжения им были отданы раньше и что о всех переговорах и условиях капитуляции он своими представителями информирован и со всем согласен.
На вопрос делегации 64-й армии, желает ли генерал-фельдмаршал Паулюс перед отъездом проститься с ближайшими офицерами и солдатами, он ответил, что не может этого сделать в силу того, что ему очень тяжело переживать происходящее. Хотя он и не болен, но последние бессонные ночи, тяжелая обстановка и плохое питание (по его заявлению, в течение 10 дней все генералы, в том числе и он, получали по 150 грамм хлеба, а солдаты — 50 грамм) привели к общему ослаблению организма.
На предложение генерал-майора тов. Ласкина отдать приказ северной группировке о прекращении сопротивления фон Паулюс заявил, что с этой группировкой нет связи и что он не является ее начальником.
Перед выходом из комнаты фон Паулюса генерал-лейтенант Шмидт отдал приказание о разминировании окна, выходной двери во двор и ворот.
После окончания всех формальностей по вопросам капитуляции фон Паулюс, его начальник штаба генерал-лейтенант фон Шмидт и личный адъютант полковник Адам вместе со свитой командующего 6-й германской армией были доставлены в штаб 64-й армии.
Следует также заметить, что, когда наша делегация и свита фон Паулюса вышли из подвала для посадки в машины, из вооруженной охраны фон Паулюса почти никого не осталось: охрана была уже наша, а немецкие солдаты в огромной колонне равнодушно стояли на площади. Однако фон Паулюс этот тяжелый для него момент выдержал, «разрыва сердца», которого так опасался начальник штаба генерал-лейтенант Шмидт, с ним не случилось.
После того как генерал-майор тов. Ласкин увез фон Паулюса и его свиту, представитель 64-й армии подполковник тов. Мутовин остался с генерал-майором Росске для окончания разоружения немецких войск. Подполковник Мутовин спросил, как могло случиться, что лучшие, отборные немецкие войска во главе с генерал-фельдмаршалом фон Паулюсом вынуждены были сдаться в плен. Росске ответил, что непоправимая ошибка была допущена еще 20 ноября.
Во-первых, нельзя было допускать замыкания кольца, следовало вывести войска из Сталинграда, оставив технику; тогда они были бы сохранены, а с подходом группы Манштейна можно было бы занять задонский рубеж и на нем держаться.
Во-вторых, окружение привело к невыносимо тяжелым условиям.
В-третьих, войска в городе были расчленены на две части и тем самым поставлены в еще более тяжелые условия, но сопротивляться несколько дней они могли бы. Правда, 30.1.43 г. на весь личный состав, и особенно на генерал-фельдмаршала Паулюса, удручающее впечатление произвело то обстоятельство, что выступившие по радио Геринг и Геббельс ни словом не обмолвились о войсках, находящихся в Сталинграде, и о самом фон Паулюсе. В этот же день, вечером, фон Паулюс собрал близких ему и заявил, что он больше не командует войсками, что он — «частное лицо» и тут же назначил командующих обеими группами в Сталинграде. Единственное, что он требует от своих подчиненных, в случае, если ему придется сдаться в плен,— до тех пор, пока он не уедет из расположения войск, все офицеры и солдаты должны быть при оружии; после его отъезда – воля командующих боевыми южной и северной группировками.
Вечером 31.1.43 г. Росске и его штаб были доставлены в штаб 64-й армии подполковником Мутовиным.
По приезде штаба и командующего 6-й немецкой армией в штаб 64-й армии, находившийся в Бекетовке командующий 64-й армией генерал-лейтенант тов. Шумилов задал следующие вопросы.
Товарищ Шумилов — Прошу предъявить документы.
Паулюс – Я имею солдатскую книжку.
Товарищ Шумилов — Удостоверение о том, что вы, господин фельдмаршал, произведены в фельдмаршалы.
Паулюс – Такого удостоверения нет.
Товарищ Шумилов – А телеграмму такую получили?
Паулюс – Я получил по радио приказ Гитлера
Товарищ Шумилов – Об этом я могу доложить своему Верховному Командованию?
Паулюс – Можете, и господин Шмидт, начальник штаба, может подтвердить.
Товарищ Шумилов – Кто с вами пленен?
Паулюс – Начальник штаба генерал-лейтенант Шмидт и полковник штаба 6-й армии.
Товарищ Шумилов – Кто еще?
Паулюс – Имена других я передал в записке парламентерам.
Товарищ Шумилов –Вас пленили части 64-й армии, которые дрались с вами, начиная от Дона и кончая Сталинградом. Жизнь, безопасность, мундир и ордена вам сохраняют. Части 64-й армии это гарантируют. Господин фельдмаршал, прошу мне сообщить о причине неприятия ультиматума командующего Донским фронтом генерал-полковника тов. Рокоссовского, когда было предложено вам сложить оружие.
Паулюс – Русский генерал поступил бы так же, как и я. Я имел приказ драться и не должен был нарушать этого приказа.
Товарищ Шумилов – А дополнительно от Гитлера не получали приказа?
Паулюс – Я с самого начала и до конца имел приказ – драться.
Товарищ Шумилов – Какие мотивы послужили к сдаче оружия сейчас?
Паулюс – Мы не сложили оружия (1), мы выдохлись, дальше драться не могли. После того как ваши войска вклинились и подошли к остаткам наших войск, нечем было защищаться – не было боеприпасов и поэтому борьба была прекращена.
Товарищ Шумилов – Вы отдали приказ южной группировке сложить оружие?
Паулюс – Я не отдавал этого приказа.
Товарищ Ласкин – Этот приказ при нас отдал генерал-майор Росске – командир 71-й пехотной дивизии. Приказ был разослан частям.
Товарищ Шумилов – А вы утвердили приказ о сдаче оружия?
Паулюс – Нет, он сделал это самостоятельно. Я не командующий южной и северной группировками, части находятся не в моем подчинении. Господин Росске принял решение сложить оружие.
Товарищ Шумилов – Северной группировке вы отдали приказ сложить оружие?
Паулюс – Нет.
Товарищ Шумилов – Я прошу отдать.
Паулюс– Я не имею никакого права отдавать приказа.
Товарищ Шумилов – Вы же командующий?
Паулюс – Я не могу не подчиненным мне войскам отдать приказ о капитуляции. Я надеюсь, что вы поймете положение солдата, поймете его обязанности.
Товарищ Шумилов – Каждого солдата обязывают драться до последнего, но начальник может приказать своим подчиненным прекратить боевые действия, когда он видит, что люди напрасно гибнут.
Паулюс – Это может решить тот, кто непосредственно остается с войсками. Так и получилось с южной группировкой, в которую я попал случайно.
Товарищ Шумилов (переводчику) – Передайте генерал-фельдмаршалу, что я его приглашаю сейчас к столу, после чего он поедет в штаб фронта.
31.1.43 г. в 19.00 фон Паулюс и его штаб были отправлены в штаб Донского фронта.