Почти 17 часов главы государств “нормандской четверки” решали, что дальше делать с Украиной. Точнее, “решали не только лишь все”, как говорил ставший классиком экс-боксер и мэр Киева Кличко. Решали трое – господа Владимир Путин и Франсуа Олланд с госпожой Ангелой Меркель. Пан Порошенко периодически выпроваживался в отдельную комнату, пока остальные решали судьбу остатков Украины. Если же присмотреться внимательнее, то решение принимал и вовсе один человек – президент России. Главы Франции и Германии были озабочены несколько иными вещами. И их можно понять – эта страна для них чужая. Они даже с ней не граничат. Просто используют в своих целях. Год же после переворота показал, что убытков от такого “использования” для европейцев куда больше, чем прибыли.
Поэтому вполне естественно, что с лица президента Франции не сходила отстраненная полуулыбка, а в глазах мелькала легкая растерянность. Он искренне не понимал, зачем так долго что-то решать. Подписать какой-нибудь ни к чему не обязывающий меморандум, озаглавить “Мы за мир”, подтвердить последовательное стремление “всего прогрессивного человечества” к прекращению огня, еще раз напомнить о необходимости соблюдения прав человека вообще и ранее заключенных минских договоренностей, в частности, и дело с концом.Месье Олланда, похоже, куда больше интересовала возможность под благовидным предлогом отметить некоторый прогресс в деле усмирения России и впихнуть-таки ей, наконец, опостылевшие “Мистрали”, которые колом застряли в горле.
Сделанные под стандарты ВМФ России и ее вертолетный парк, огромные вертолетоносцы никому больше не подходят. А русские, уже ознакомившиеся с документацией и технологией изготовления судов подобного класса, теперь ехидно ухмыляются и имеют наглость заявлять, что охотно вместо “Севастополя” и “Владивостока” возьмут деньгами. Со всеми штрафами и пени, разумеется. А в условиях потрясающего Европу экономического кризиса несколько миллиардов долларов – огромные деньги. А репутационные потери выльются в еще большую сумму. Причем Франсуа Олланд прекрасно понимает, что всем этим он обязан исключительно ненавистным янки (которых французы действительно не любят и считают парвеню). И от своего подчиненного положения глава некогда Великой Державы и Империи только больше злился и в глубине души желал подложить США большую свинью. Тем более – чужими руками. Так что поддержки от него Порошенко ждать не приходилось.
Немногим лучше обстояли дела и с настроениями госпожи Маркель. Германия, даже золотой запас которой лежит в Форте Нокс и выцарапать который оттуда никак не удается, очень зависима от США. Считая себя при этом (и действительно являясь) лидером Евросоюза и его финансово-промышленным донором, Германия в лице госпожи Меркель оказалась вынужденным союзником бандеровской хунты, выполнявшим в этот раз функции почтальона. Не зря ведь канцлерин за 5 суток перед переговорами успела посетить Киев, Москву, Оттаву и Вашингтон, манкируя даже открытием в Мюнхене международной конференцией, на которой присутствовали главы 20 государств и руководители МИДов еще 60-ти. Неудивительно, что далеко не молодая и не спортивная женщина выглядела еще до начала переговоров, как безмерно уставшая старая бабушка.
Тем более, что и она ничего хорошего от поддержки хунты не ожидала. Не имея с Украиной общих границ и серьезных экономических отношений, Германия вынуждена нести основную часть европейских расходов при поддержке Киева. При этом страдают куда более выгодные и масштабные отношения с Россией. Прекрасно понимая, что Россия никогда не бросит Украину на растерзание неонацистам-бандеровцам (и в душе поддерживая русских), Меркель лишь вынужденно изображала заинтересованность в судьбе хунты вообще и Порошенко, в частности.
Один только Путин излучал оптимизм, перешучивался с хозяином встречи и демонстрировал окружающим готовность вести переговоры хоть до морковкина заговенья ради полной и окончательной победы. И он же был единственным участником встречи, искренне заинтересованным в том, чтобы Порошенко мог привезти в Киев документ, позволяющий ему не только сохранить лицо, но и усидеть в кресле президента возможно дольше. И именно в этом заключалась главная трудность.
Уже и самому номинальному главе хунты, и его заокеанским хозяевам, равно как и любому бесстрастному наблюдателю, очевидно, что шансов одержать военную победу у Киева нет ни малейших. “Все, что нажито непосильным трудом” после заключения первого перемирия в начале сентября, все новосозданные и восстановленные после летнего разгрома бригады и батальонно-тактические группы, десятки батальонов национальной гвардии, отряды никому не подчиненных нацистов из “Правого сектора”, ОУН и иностранные батальоны (например, еврочеченский батальон имени Дудаева, переименованный после смерти комбата в имени Мунаева), батальоны территориальной обороны, собственно армия и национальная гвардия, ничего не смогли противопоставить своим противникам.
И это при том, что к началу попыток наступления войск хунты, Киев располагал почти стотысячной группировкой (50 тыс. армейцев, почти 35 тыс. национальных гвардейцев, 8 тыс. штыков никому не подчиненных нацистов) и неизвестной численности тыловых подразделений, усиленных десятками тысяч сотрудников МВД. В то же время, численность ополченцев в Киеве оценивали не более 35 тыс. штыков плюс 8-9 тыс. “российско-террористических войск”.
Тем не менее, за три недели боев войска хунты не только не смогли добиться успеха ни на одном направлении, но и получили два не смертельных, но очень болезненных удара. Первый был нанесен в аэропорту Донецка, который пропаганда хунты превратила в родину неких непобедимых киборгов, которые сокрушают “ватников и колорадов”. Уже через 5 дней боев верные хунте СМИ вынуждены были признать, что “никому не нужные развалины аэропорта” оставлены последними киборгами, а все попытки контратаковать заканчивались позорными поражениями.
Второй удар был много тяжелее. К началу переговоров в Минске вокруг Дебальцево полностью замкнулось кольцо окружения, только-только сформированные за время перемирия части ВСН захватили господствующие высоты и перерезали все дороги, создав классически котел, в котором перевариваются от 6 до 8 тыс. солдат Хунты.
Но даже это можно было бы пережить – пушечного мяса на подконтрольной территории много. Если после начала боевых действий войска хунты потеряли по оценкам разведки ВСН максимум 2400 солдат, то мобилизовано за этот срок было до 16 тыс. Поэтому людские потери пока хунту волнуют мало – дезертирство еще не превышает 10% и фронт из-за этого не рушится.
Куда хуже для Киева то, что за неполные четыре недели боев войска хунты потеряли несколько сот единиц бронетехники и самоходных артиллерийских систем – основных средств ведения войны. Неожиданно высоким оказался и расход боеприпасов. Беда, да какая беда – катастрофа в том, что на остатках Украины так и не наладили массовое производство собственной бронетехники, САУ и РСЗО. Равно как и боеприпасов к ним. Получив в наследство от Советской армии почти 20 тыс. танков и бронетранспортеров, плюс более 900 складов с боеприпасами, ни одно правительство Украины серьезно не задумывалось о собственном производстве техники. Попытки наладить производство танков “Оплот” на заводе имени Малышева в Харькове успехом не увенчались – за 15 лет было произведено 10 штук. Налаженное в КБ при заводе малосерийное производство БТР для Ирака закончилось скандалом и разрывом контракта – у бронетранспортеров лопалась броня еще до попадания в бой, а пушка если и стреляла, то куда угодно, только не в цель. Было еще более десятка претензий, характерных для любого нового изделия большой сложности, не прошедшего многолетних испытаний и доводки в полевых условиях. Они проходят эти испытания сейчас, но хунту это уже не спасет – нет времени.
Именно на это и сделал упор во время переговоров президент России. Путин убеждал Порошенко в том, что именно перемирие и прекращение огня позволит главе хунты сохранить кресло и саму жизнь. Перемирие и обмен пленными – именно то, чего хочет население. Абсолютному большинству неприятна или безразлична хунта. Главное – чтобы не стреляли. Остальные пункты вторичны, но звучат хорошо. Возвращение контроля Киева над государственной границей, отвод вооружений от линии боевого соприкосновения, контроль ОБСЕ, никакой федерализации Украины и никакого второго государственного русского языка, выборы в Донецке и Луганске по законам Украины, … Совершенно невыполнимые, но очень хорошо звучащие для ура-патриотов пункты. “Пэрэмога”!
Кажущееся на первый взгляд странным стремление Путина сохранить в качестве президента Порошенко вполне разумно. Равно как и перемирие. В идеальном варианте и то, и другое желательно продлить до мая. За это время удастся провести мобилизацию в Донецкой и Луганской республиках, провести подготовку новобранцев и боевое слаживание создающихся частей и подразделений. Новообразованные Вооруженные силы, в отличие от армии хунты, сведены в единое командование и не испытывают никаких проблем с вооружением и боеприпасами. К маю численность армии позволит вести наступательные операции всеукраинского масштаба, а создаваемые тыловые части – контролировать освобождаемые территории.
Не менее важно и то, что с наступлением мая проблемы тепло- и электроснабжения теряют свою актуальность. Отключение их зимой (а во время боев это неизбежно) приведет к массовой гибели мирного населения, что изначально неприемлемо. В мае же не так актуальны и проблемы перебоев с поставкой даже продуктов – вспомнившее бурные 90-е население массово съедет на дачи и участки, спасаясь в том числе и от мобилизации, которую начала хунта и которая в мае будет дополнена возобновленным призывом на срочную военную службу.
Не говоря уже о том, что наступать армии легче и проще по высохшим полям и проселкам. Особенно важно это при нынешнем типе военных действий, когда нет сплошной линии фронта и оборона хунты ограничивается созданием блок-постов в ключевых местах.
В отсрочке, которой добивался на переговорах Путин и которую подали в столь лестной для Порошенко упаковке, есть и другие преимущества. Перемирие, аналогичное тому, что длилось с 5 сентября прошлого года до середины января нынешнего, истощает военно-технические ресурсы хунты.
И дело даже не в боевых потерях и опустошении казалось бы бездонных складов боеприпасов. Бронетехника и артсистемы, самоходные установки и системы залпового огня, четверть века и больше хранившиеся в варварских условиях на складах и безбожно разворованные, будучи восстановлены кое-как, выходят из строя, зачастую не сделав ни единого выстрела. Испытывая постоянную нехватку артиллерии и проигрывая в контрбатарейной борьбе, командование ВСУ вынуждено постоянно перебрасывать технику с одного участка фронта на другой, истощая и без того мизерный ресурс.
Ярким примером может служить использование баллистических ракет “Точка У”. Еще во времена Кучмы, в 2001 году, такая ракета (к счастью, без боеголовки) попала в жилой дом в Броварах под Киевом. Несколькими годами позже попытка провести учения с ракетными стрельбами привела к тому, что из восьми запущенных ракет разных типов одна взорвалась на старте, две были самоликвидированы в полете из-за отклонения от расчетной траектории, а одна (на которой не сработал даже самоликвидатор) улетела в Черное море. Больше учения с пусками ракет не проводились. Не менее малоутешительны итоги военного использования этих ракет в идущей войне. Из десятков пусков (всего Украине досталось 97 ракет “Точка У”) лишь три были зафиксированы при попадании и штатном срабатывании. В остальных случаях ополченцы случайно находили куски ракет, улетевших бог знает куда и зачастую так и не сработавших.
Последний известный пуск произошел с аэродрома Краматорска – ракета взорвалась сразу после старта. Абсолютно аналогично обстоят дела и с другими видами сложного вооружения, снятого с длительного хранения и давно исчерпавшего свой ресурс.
Куда более важным следствием сохранения перемирия является нарастание недовольства населения оккупированных территорий и осознание преступного характера правящей хунты. Рост цен, падение гривны, массовая безработица, увеличение сверх всяких пределов коммунальных платежей и не прекращающаяся “могилизация” мужчин до 60 лет – лишь часть причин все большего недовольства населения. Фактически, экономики государства Украина, как целостного работоспособного механизма, больше не существует. Разваливается и аппарат управления – многие понимают, что настала последняя возможность урвать кусок побольше и бежать подальше. И все возрастающий террор хунты, попрание даже украинских законов и Конституции, в попытке удержать разваливающуюся власть и разбегающееся население, приводят к противоположному результату. Даже еще вчера оправдывавшие (а то и поддерживавшие) хунту граждане Украины все более теряют терпение и готовы смириться даже с “русской оккупацией”, которой пугают наименее образованные и наиболее внушаемые слои населения.
Поэтому результаты очередного Минска не только фатальны для киевского бандеровского режима, но и дают пусть небольшую, но возможность наиболее мирного и наименее кровавого пути ликвидации неонацистского режима на территории всей Украины. Причем, ликвидации в наиболее удобные для противников хунты сроки и с максимальной эффективностью.
Дополнительным бонусом служит хоть и отложенный пока, но неизбежный переворот внутри хунты, в результате которого будет отстранен от власти Порошенко и вся власть перейдет в руки секретаря СНБО Турчинова. Этот факт, равно как и неизбежная легализация хунтой нацистов из “Правого сектора” и других незаконных бандеровских вооруженных формирований, даст возможность Евросоюзу под благовидным предлогом “умыть руки” и дистанцироваться от уже откровенно фашистской хунты.
Тем самым будут автоматически легализованы, оправданы и признаны в мире как действия еще вчера парвеню-ополченцев, так и России, с которой немедленно будут сняты санкции и впору будет говорить о “репарациях и контрибуциях” со “старушки Европы” за ее ошибочную политику в отношении Украины. И есть достаточно большие шансы на то, что ЕС выделит на восстановление Украины несколько миллиардов евро.
Поэтому можно только приветствовать Минский меморандум “нормандской четверки” и объявленное с ноля часов 15 февраля перемирие. В идеале его удастся продлить до мая. Особенно, если США через МВФ решатся выделить хунте новый кредит (17,5 млрд долларов на четыре года). В противном случае, наиболее вероятный срок – вторая половина марта.
Здесь не зря не упоминается о поставках “летального оружия” хунте странами Запада. Невозможно за несколько недель обучить мобилизованного использованию танка “Абрамс” или аналогичного высокотехнологичного оружия. И уж совсем невозможно обеспечить логистику обслуживания и снабжения такой техникой – развернуть реммастерские с обученным персоналом, обеспечить поставки запчастей и расходных материалов (включая топливо), патронов и снарядов, которых требуются не грузовики, а эшелоны для сколь-нибудь значимого количества бронетехники, РСЗО и артсистем – основного оружия идущей войны. Поставки же более легких вооружений – от РПГ и крупнокалиберных пулеметов до пистолетов и гранат и вовсе бессмысленны – недостатка в них армия Хунты не испытывает, а стоят они дорого. Те же постоянно упоминаемые противотанковые системы управляемых ракет “Джевелин” стоят четверть миллиона долларов комплект, к который входит всего две ракеты, каждая стоимостью 86 тысяч долларов. Обучение пользованию которым тоже занимает не один день и в отличие от дешевой и неприхотливой системы советских противотанковых гранатометов, начиная с РПГ-7, требует очень деликатного обращения.
Именно в силу бессмысленности подобных поставок, к тому же моментально открывающих даже не “распродажу в военторге”, а массовые прямые поставки новейших вооружений из России, не имеет смысла рассматривать преимущества и сравнительные недостатки оружия России и НАТО. К тому же, если кто обратил внимание, Россия уже демонстративно и открыто предоставила ВСН новейшие мобильные ракетно-пушечные комплексы ПВО. И Запад молча этот факт “проглотил” по вполне очевидной причине – применение авиации против городов, в которых развернуты ПРО ВС России (например Луганск) не укладывается в рамки даже антитеррористической операции.
Так что за прошедший год отношение Запада к хунте тоже кардинально изменилось – от безусловной поддержки при захвате власти до еле сдерживаемого раздражения и желания “выйти из дела” с наименьшими репутационными потерями.
Евросоюзу это удастся (и Путин в Минске этому способствовал без ущерба для дела), США – нет. Хотят они или нет, но на территории Украины США по собственной самонадеянности потерпели самое сокрушительное в своей истории поражение.