Единственным славянским государством, исторически продолжительное время обладающим статусом великой державы, является православная Россия, включившая в свой состав многочисленные тюркские народы Поволжья, Урала, Сибири, Кавказа и Средней Азии.
1 часть, 2 часть
Третий путь
После самоубийства СССР перед его республиками и государствами советской сферы влияния нарисовалась обманчивая иллюзия выбора. Можно было пойти на идейную, политическую и экономическую ассимиляцию с Западом или же вспомнить свой «золотой век», вернуться к традициям позапрошлой, досоветской эпохи.
Однако в реальности оба предложения вели приблизительно к одному и тому же результату. Они и внедрялись тоже параллельно, с перекосом в ту или иную сторону в зависимости от местной специфики. Чуть больше этномузея под открытым небом, чуть меньше суверенитета — одна стратегия ни в чём не противоречит другой.
Не ищем лёгких путей
Самый простой и логичный выход из этой ловушки предложили белорусы. Если уж в эпоху ускоренной модернизации XX века нас за руку привели коммунисты, значит консервативное отношение к советскому жизнеустройству является важным условием для сохранения позитивных достижений этой же модернизации. Так же, как и суверенитета.
Несмотря на порой спорную оценку личности Александра Лукашенко, белорусский феномен привлёк к себе большое внимание.
Однако интерес нигде так и не перешёл на уровень государственной политики. Сохранение ведущей роли в промышленности за госсектором не устраивало новые элиты, ковавшие капиталы как раз на приватизации. Демонстративное сохранение советских традиций казалось несовместимым с хорошими отношениями на Западе — перед глазами был пример «последнего диктатора Европы» Лукашенко, который в своё время долго просидел в политической изоляции.
Подобная стратегия не была заимствована даже наиболее близкими к Белоруссии славянскими государствами, общественные настроения в которых характеризовались сильными симпатиями к советскому прошлому. Россия сегодня пытается нащупать свой вариант третьего пути, Украина уже ничего не пытается.
Остальные же республики бывшего СССР изначально были меньше советизированы. В фильме «Кавказская пленница» хорошо отражён этот момент: приключения Шурика происходили «в одном из горных районов», однако не сказано, в каком. И объясняется почему: «Чтобы не быть несправедливым к другим районам, где могла произойти точно такая же история». Весь юмор построен на столкновении советского, современного с традиционным укладом. То, что почти уже забыли в славянском ядре СССР, вполне себе благополучно существовало в других республиках. Ещё одна цитата из того же фильма: «Между прочим, в соседнем районе жених украл члена партии». И так было не только на Кавказе. Средняя Азия тоже сильно отличалась от советского канона.
После распада Союза все стремились найти подходящие, близкие образцы, а не вспоминать прежние советские достижения. Естественно, что тюркские государства обязаны были обратить внимание на опыт такой страны, как Турция. Член НАТО с 1952 года и ВТО с момента создания организации, ассоциативный член Западноевропейского союза и один из основателей ОБСЕ.
Отличный вариант! Реальный суверенитет (а таковым Турция обладает по всем параметрам) без противоречия со странами Запада. Без борьбы и противостояния. Без жупела социализма, вызывающего такое раздражение наших иностранных партнёров.
Это казалось настолько увлекательным, что можно было закрыть глаза на факты — на то, что на самом-то деле Турции за свой «третий путь» тоже пришлось серьёзно побороться.
Зачем нам берег турецкий
Перефразируя Льва Николаевича Толстого, можно сказать, что все состоявшиеся государства достигли успеха похожим путём, а вот несостоявшиеся не состоялись по-разному.
В XIX веке «новые османы» и младотурки упорно, но не очень успешно пытались скопировать российский сценарий модернизации для спасения своей империи. Этот план не сработал — в том числе и в той же России, которая выглядела намного благополучней Османской империи. Ускоренная вестернизация дворянской элиты оторвала её от народа и стала одной из причин Гражданской войны. Турки учли и этот опыт. Уже после своей революции они обратились к более современному примеру советских пятилеток и ГОЭЛРО.
Потом в похожей логике действовали многие лидеры арабских государств времён холодной войны. Они имитировали веру в коммунизм, но подразумевали под этим совсем другое. Не коммунизм им был нужен и даже не советская помощь. Главное — это технология. Как превратить отсталую колонию в развитое, хорошо вооружённое, независимое, светское государство. В Ираке, Сирии, Египте это называлось «арабским социализмом» — и работало.
Турция ситуативно оказалась по другую сторону баррикад (главным образом потому, что после Второй мировой СССР прямо заявил о своих претензиях на проливы), однако инструментарий для собственного развития она использовала тот же самый. Пятилетки тоже не забыли. И когда Великобритания спровоцировала госпереворот на Кипре для того, чтобы сохранить в своей бывшей колонии две военные базы, турки не побоялись возможного конфликта с членом НАТО и высадили на остров войска. В 60–80-е годы турецкой армии также трижды пришлось брать власть у себя дома, чтобы удержать страну от политического кризиса и распада.
Со стороны может показаться, что турецкий путь лучше и легче, но вообще-то речь идёт о той же самой дороге. Возможно, её определение как «третьего пути» является не очень удачным в силу ассоциаций с фашизмом. В данном случае это просто максимально общий термин.
Если какая идеология в нём и присутствует, то только идеология бережного, патриотичного отношения к государству со стороны государственных же элит. Из этих соображений Иран реализует ядерную программу — а как иначе защитить наибольшие в мире запасы природного газа от рейдерского захвата? Сирия выдавливает исламистов, угрожающих взорвать межнациональный и межконфессиональный мир в регионе. Египет пытается нейтрализовать последствия «твиттерной революции». Турция разрабатывает независимую от НАТО систему ПРО.
Этот путь никак не называется, чем и отличается от глобалистских проектов мировой социалистической революции или веры в либерализм и демократию. Он не обязывает к политическому объединению на идеологической платформе, но с большой долей вероятности предполагает его из соображений взаимной безопасности и экономики. И России тут никак не избежать активного участия.
***
Нужно понимать, что есть, условно, «малая евразийская политика», связанная со странами бывшего СССР, но существует также Большая Евразия. Огромный регион, в котором недавняя американская политика тотальной демократизации то ли потерпела крах, то ли привела к естественному и логичному подрыву.
Сейчас внимание приковано в основном к Украине, но что, например, делать с Ираком, который де-факто распался непонятно даже на сколько частей? Тут явно нужна координация действий давних соперников — Турции и Ирана. Но кто-то должен их скоординировать. США? Они просто выведут свои войска в следующем году и много поговорят об этом в ходе президентской избирательной кампании. Европа? Даже не смешно.
Так или иначе, вакуум власти, управления и просто порядка в регионе будет заполняться. И представить себе этот процесс без оформления политического союза России и Турции уже в ближайшие годы вряд ли даже возможно.