«Все позитивное, что было наработано с Североатлантическим альянсом, рухнуло» – сообщил в субботу urbi et orbi заместитель министра обороны России Анатолий Антонов.
С ним можно было бы согласиться почти безоговорочно, хоть то же самое можно стоило сформулировать корректнее: «Если во взаимоотношениях с НАТО, что-то позитивное случайно и появлялось, то его уж нет».
Но Анатолий Иванович предпочел уточнить свою мысль, отметив, что к столь плачевным результатам привел отношения кризис на Украине, что именно в результате этих событий «вместо развития сотрудничества и мер доверия натовцы взяли курс на конфронтацию».
Поскольку Анатолий Иванович не просто заместитель министра обороны, но карьерный дипломат, дослужившийся в МИД до директора департамента и имеющий высший дипломатический ранг Чрезвычайного и полномочного посла, он должен знать цену слов, формулировок и оборотов. Ему грешно ставить телегу впереди лошади.
На самом деле, это не в результате украинского кризиса натовцы взяли курс на конфронтацию, а натовский курс на конфронтацию логично привел к украинскому кризису, кстати не первому и не последнему в ряду других.
Да, действительно, за тридцать лет советская, а затем российская дипломатия предпринимала титанические усилия для того, чтобы достичь с НАТО реально партнерских отношений. В девяностые годы Россия даже вполне официально заявляла о своем стремлении вступить в НАТО. В марте 2000-го года Владимир Путин, еще находясь в статусе и.о. президента вновь не исключал такой возможности, оговаривая правда: «Если с интересами России будут считаться, если она будет полноправным партнером».
Ну и как все эти годы НАТО считалось с интересами России?
Для начала инфраструктура альянса распространилась на территорию бывшей ГДР. Произошло это вопреки заверениям как руководства ФРГ, так и руководства НАТО, дававшимся СССР при объединении Германии. Затем НАТО начало активную работу со странами Восточной Европы – бывшими членами Организации Варшавского договора (ОВД). Для них придумывались различные программы партнерства, в ходе которых политическим, военным и медийным элитам этих стран внушалось, что вступление в НАТО – процесс непростой, но возможный. Фактически, руководители блока, который с распадом ОВД потерял противника и должен был быть распущен, занялись освоением постсоветского наследства – мирной экспансией на оставленные СССР восточноевропейские территории.
Впрочем, экспансия не долго была мирной. Уже в 1995 году США и НАТО оказали жесткое давление на демократическую Сербию Слободана Милошевича, конфликтовавшую с радикально националистическим и недемократическим (каковым его даже американцы признавали) режимом Туджмана в Хорватии. При этом американцы фактически одобрили (отказавшись осудить) этническую чистку сербов в Крайне, проведенную хорватской армией в ходе операций «Буря» и «Молния». Затем, в том же 1995 году США принудили Милошевича подписать Дейтонские соглашения по Боснии и Герцеговине, в результате которых недемократические режимы Туджмана и Изетбеговича получали односторонние преимущества, а сербы принуждались к односторонним уступкам.
Чем дело кончилось в Югославии все хорошо помнят. Если в аэропорту Приштины «Слатина» в 1999 году российские десантники разглядывали своих натовских коллег сквозь прорезь прицела в рамках позитива, то что тогда такое негатив?
Отмечу только, что Югославия оказалась единственной восточноевропейской страной, которая подверглась неспровоцированной агрессии НАТО. И как-то так странно сложилось, что Югославия же являлась единственной восточноевропейской страной не изъявлявшей желания вступить в НАТО. Остальные уже там или стоят в очереди.
Принятие в НАТО Прибалтики мотивировалось опасениями местных элит «агрессивных устремлений России». То есть, блок прикрывал своим военным зонтиком страны, которые открыто заявляли, что между ними и Россией может вспыхнуть военный конфликт.
Грузия 8 августа 2008 года атаковала не только Южную Осетию, но и российский миротворческий контингент именно тогда, когда надеялась на получение плана действий по обретению членству в НАТО (первой ступени на пути вступления в Альянс). Современная Украина утверждает, что воюет не с собственным народом, а с российской армией и требует поддержки НАТО. Молдавия, нагнетая ситуацию в зоне безопасности с Приднестровьем, тоже опирается на поддержку НАТО и США.
Ну и в Сирии, Ливии, сейчас в Йемене тоже не Китай устраивал войны, провокации и гражданские противостояния. Не совсем, конечно НАТО – США при поддержке отдельных союзников. В Йемене так и вовсе вненатовские союзники США. Но ведь не надо быть матерым дипломатом, чтобы понимать очевидное – без Вашингтона НАТО – не НАТО, а с Вашингтоном и не НАТО – НАТО.
Поскольку же в заботливо выстраивавшейся США после падения СССР глобальной финансово-экономической и военно-политической системе равноправное положение России не предусматривалось (там вообще права были только у Вашингтона, у остальных – обязанности), то и конструктивные отношения с блоком можно было пытаться выстраивать, можно было даже имитировать, но в реальности их не было и быть не могло. В вашингтонском формате хорошие отношения с партнерами – отношения между удавом и кроликом, когда вопросом, подлежащим рассмотрению является только время, в течение которого добыча могла прыгать, прежде чем быть поглощенной США. И это не только России касается.
Так что, если подойти к делу без иллюзий, сегодня Россия хоронит те отношения с НАТО, которые никогда и не рождались. И даже беременность была ложная.
Ростислав Ищенко
президент Центра системного анализа и прогнозирования