В последнее время Арктика стала привлекать к себе внимание ряда стран, в частности России, Канады, США, Дании и Норвегии. Каждая из них имеет свой интерес в арктической зоне. Как необходимо защищать национальные интересы России в отношении арктического шельфа, почему не всегда целесообразно привлекать иностранные инвестиции в Арктику, зачем нужна Северо-Якутская опорная зона? На эти и другие вопросы ИА YakutiaMedia ответил сенатор Вячеслав Штыров.
— Комиссия в рамках Конвенции ООН по морскому праву начала рассмотрение 2-й российской заявки на расширение зоны континентального шельфа в Северном Ледовитом океане. На каком этапе находится рассмотрение и ведутся ли переговоры с другими арктическими государствами (кроме Норвегии)?
— В связи с глобальным потеплением, развитием техники и технологий, Арктика начала привлекать к себе интерес: сначала стран, имеющих выход к Северному Ледовитому океану, а затем и тех, кто не имеет никакого отношения к Северу. Это означает, что «маневрируя» в огромном количестве международно-правовых норм, эти страны стараются установить такой режим, при котором они смогут свободно вести деятельность в арктических водах Северного Ледовитого океана.
Долгое время в Арктике действовал так называемый секторальный принцип деления: страны, имеющие выход к Северному Ледовитому океану, претендовали на территории, ограниченные меридианами, проходящими через крайние точки их побережья и сходящимися на Северном полюсе. Это Россия, Канада, США, Дания и Норвегия. В середине 1920-х годов Канада и СССР своими законодательными актами официально подтвердили этот принцип деления Арктики. Еще раньше, секторальное разграничение «полярных владений» было обозначено в двух конвенциях Российской империи – с Англией (в 1825 году) и с США (в 1867 году).
Концепция «арктических секторов», получившая признание на уровне норм международного права, являлась преобладающей вплоть до начала практической разведки и разработки природных ресурсов Арктики.
России было выгодно секторальное деление, однако новое правительство страны на волне демократизации и открытости приняло в 1997 году решение применять к Арктике Конвенцию ООН по морскому праву 1982 года, хотя необходимости в том не было. Термин «Арктика» вообще не упоминается в этой Конвенции, а по Антарктике действует особый договорный режим. Согласно Конвенции 1982 года, которая с 1997 года стала применяться новым российским правительством к Арктике, территориальная юрисдикция государства распространяется лишь на шельф, тогда как внешельфовая зона объявляется международной, так называемым «общим наследием человечества», с привнесением международного управления. В итоге получилось, что 200-мильная экономическая зона подлежит бесспорно российской юрисдикции, а все, что дальше – международному регулированию, если только не обращаться в Комиссию. Так Россия сама в 1997 году постановлением правительства отказалась от претензий на 1,7 миллиона квадратных километров акватории, что, конечно, было на руку тем странам, которые претендуют на участие в освоении арктических месторождений.
Во исполнение правительственного постановления 1997 года в 2001 году Россия первой из всех приарктических стран, обратилась в Комиссию по границам континентального шельфа, предусмотренную Конвенцией 1982 года, для того, чтобы подтвердить свои права на значительную часть арктического шельфа за пределами 200-мильной зоны. Притом, что обязательства «бить челом» в Комиссии у нас не было. Таким образом мы допустили саму возможность международного правового регулирования в арктических акваториях, а за нами последовали и другие страны. Обращение в Комиссию – это представление геологических, геоморфологических и иных естественнонаучных данных о том, какова конфигурация внешней окраины материка с точки зрения естественных наук. А Комиссия смотрит, насколько эти данные соответствуют тем критериям отграничения шельфа от «общего наследия человечества», которые Конвенцией 1982 года предусмотрены. Так вот, это первое обращение России в Комиссию – по терминологии Минприроды – «заявка» была принята, но Комиссия предложила устранить целый ряд замечаний, которые касалась карт рельефа дна, их недостаточной точности и детальности. Другая часть замечаний относилась к неудовлетворительному, с точки зрения членов комиссии, обоснованию континентальной природы подводных хребтов Ломоносова и Менделеева и их неразрывной связи с Сибирским шельфом.
Все годы, прошедшие со времени подачи в 1991 году первых данных, наши учёные, под руководством и в тесном взаимодействии с Министерством природных ресурсов и экологии, работали над устранением замечаний Комиссии. В 2015 году Россия повторно представила в Комиссию пересмотренные данные о внешних границах континентального шельфа в Арктике.
Позиция Минприроды и МИД России понятна – нужно документально закрепить за собой районы российского континентального шельфа, находящегося за пределами нашей двухсотмильной экономической зоны в Северном Ледовитом океане, но являющегося естественным продолжением сухопутной территории России в море или под ним.
Это сделано в соответствии лишь с одной из статей Конвенции ООН по морскому праву. В настоящее время продолжается предметное рассмотрение этих данных экспертами комиссии. Очередной раунд такой совместной работы намечен на начало марта. По мнению МПР России, ход дискуссии в ООН показывает, что созданные нашими учёными и специалистами карты рельефа дна Комиссию в целом удовлетворяют, есть большой шанс, что замечания будут сняты.
Но, повторю, мы в Совете по Арктике и Антарктике рассматриваем и иной подход к защите национальных интересов России в отношении арктического шельфа, доложенный председателю Совета Федерации еще в 2005 году председателем Научно-экспертного совета Морской коллегии при Правительстве России Академиком РАН А.Г. Гранбергом. Действительно – мы спрашиваем, а надо ли нам с 2001 года «просить» Комиссию отграничить наш шельф в Арктике от «общего наследия человечества», зачем привносить в Арктику такое наследие, управляемое, согласно Конвенции 1982 года, международным органом по морскому дну, штаб – квартира которого находится в Кингстоне (Ямайка)? Ведь по общему международному праву – независимо от Конвенции 1982 года – права прибрежного государства на примыкающий к его побережью шельф – неотъемлемые. Да и в самой Конвенции 1982 г. есть другая статья – 83 – о разграничении шельфа между соседними государствами, а не только статья 76 – об отграничении шельфа от «общего наследия человечества» через Комиссию. И арктические государства вполне могут разграничить шельф между собой – без всякой Комиссии.
Мы работаем здесь в тесном контакте со специалистами Администрации Президента Российской Федерации и с нашими коллегами из Государственной Думы. С 1997 года МПР и МИД России тратят огромные бюджетные средства на работу в Комиссии – по отграничению нашего шельфа от «общего наследия человечества» на приемлемых условиях. Но в силу того, что этот путь не дал за почти 20 лет результатов, и того, что есть сомнения в соответствии этого пути национальным интересам России, мы готовим и иную концепцию защиты национальных интересов России в отношении арктического шельфа — именно, концепцию его делимитации на основе соглашений с Канадой, Данией, США. Тем более, что США не участвуют в Конвенции 1982 года, не связаны ее ограничениями.
— Для разработки и освоения ресурсов Арктики при существующей ситуации на энергетических рынках страны целесообразнее вести работу совместно с международными партнёрами. Какова ситуация по привлечению международных консорциумов сегодня? Ведь компании Shell и ConocoPhillips уже отказались от 80% лицензий…
— Сотрудничество с международными партнерами в Арктике продолжается. Например, не так давно «Газпром» предложил крупнейшей компании по добыче нефти и газа на шельфе в Китае участвовать в разработке нефтяных месторождений на российском шельфе. «Газпром нефть» ведет добычу в Арктике и планирует привлекать в качестве инвесторов японские компании. Конечно, цены на нефть сейчас невысокие и добыча в Арктике не очень прибыльна, но «Газпром» и «Газпром нефть» уже сегодня налаживают сотрудничество с иностранными партнерами на будущее, ведь процесс может занять годы.
Но не всегда и не во все сферы деятельности в Арктике привлечение иностранных инвестиций может быть целесообразным. Незачем, например, отдавать в руки иностранцев национальную арктическую магистраль – Северный морской путь, особенно в части навигационного сопровождения, мониторинга состояния дна в наших внутренних морях, добычу драгоценных и особо редких минералов. Привлечение иностранных вложений к освоению российской Арктики целесообразно только в тех случаях, когда мы получаем ощутимую выгоду от приобретения новых интеллектуальных продуктов, технологий и оборудования, знаний и опыта в их разработке и применении. Все остальные проблемы в Арктике мы должны решать за счет собственных средств. В нефтегазовом комплексе мы достаточно давно сотрудничаем с иностранными партнерами и получили некоторый опыт строительства и эксплуатации платформ в арктических морях. Этот опыт теперь надо развивать на отечественной базе, стремиться к тому, чтобы наши предприятия овладели необходимыми технологиями.
— В рамках вопроса об определении состава сухопутных территорий Арктической зоны какова приоритетная составляющая у Якутии, о каком развитии территорий Вы могли бы уже сейчас говорить?
— В последние годы Российской Федерацией был принят целый ряд основополагающих документов и развернута практическая деятельность, связанная с Арктикой. Это Основы государственной политики Российской Федерации в Арктике на период до 2020 года и дальнейшую перспективу, Стратегия развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2020 года, Государственная программа «Социально-экономическое развития Арктической зоны Российской Федерации на период 2020 года». Это набор глобальных стратегических нормативных документов, которые дают ориентиры, цели и задачи для действий в Арктике. Сформированы специальные органы управления Арктической зоной Российской Федерации – Государственная комиссия по вопросам развития Арктики, Совет по Арктике и Антарктике при Совете Федерации, который занимается законодательным обеспечением деятельности в Арктике.
Теперь пришло время, опираясь на достигнутые результаты, разработать серию более конкретных нормативных документов. Вот почему сейчас министерствами и ведомствами Российской Федерации ведется работа по обновлению Стратегии, одновременно с этим – работа по корректировке Госпрограммы по развитию Арктики. Для того, чтобы законодательно закрепить инструментарий и механизмы по развитию Арктики, также прорабатывается проект закона по развитию Арктической зоны Российской Федерации. Проект закона готов и находится в активной стадии обсуждения, планируется, что он будет принят в весеннюю сессию этого года.
Ядро госпрограммы и закона по развитию арктических территорий составляют так называемые опорные зоны. Что это такое? Это скоординированные и взаимодополняющие проекты, а также инструменты государственной поддержки, совокупно влияющие на ускорение развития отдельных регионов и макрорегионов в целом. То есть центры роста, которые должны будут позитивно повлиять на развитие территорий в целом. Всего в стране будет восемь опорных зон.
В Республике Саха (Якутия) планируется создать Северо-Якутскую опорную зону, которая предусмотрена в новой редакции госпрограммы по социально-экономическому развитию Арктической зоны РФ. Определены приоритетные инфраструктурные проекты: это строительство судов класса «река-море», реконструкция причальных сооружений морского порта Тикси и Зеленомысского речного порта, развитиеЖатайского судоремонтно-судостроительного завода, модернизация и строительство судов для внутриреспубликанских речных перевозок. В комплексе все принимаемые усилия, мы думаем, должны принести результат.
А если говорить о составе сухопутных территорий Арктической зоны, то здесь позиция однозначна: восемь якутских районов и три карельских должны быть обязательно включены в арктическую зону. Вопрос о включении восьми районов Якутии в состав Арктической зоны РФ согласован с правительством страны. Надеемся, что выйдет указ президента о включении наших улусов в Арктическую зону Российской Федерации.