В Москве, на станции метро «Партизанская», стоит памятник — пожилой бородатый мужчина в шубе и валенках вглядывается куда-то вдаль. Пробегающие мимо москвичи и гости столицы редко утруждают себя тем, чтобы прочесть надпись на постаменте. А прочитав, вряд ли что-то поймут — ну, герой, партизан. Но для памятника могли бы подобрать кого-нибудь и поэффектнее. Но человек, которому установлен памятник, эффектов не любил. Он вообще мало говорил, предпочитая словам дела.
21 июля 1858 года в селе Куракино Псковской губернии в семье крепостного крестьянина родился мальчик, которого назвали Матвеем. В отличие от многих поколений своих предков, мальчик пробыл крепостным менее трёх лет — в феврале 1861 года император Александр II отменил крепостное право. Но в жизни крестьян Псковской губернии мало что изменилось — личная свобода не избавила от необходимости тяжело трудиться день за днём, год за годом. Выросший Матвей жил так же, как и его дед и отец, — когда пришла пора, женился, обзавёлся детьми. Первая жена Наталья умерла в молодости, и крестьянин привёл в дом новую хозяйку Ефросинью. Всего было у Матвея восемь детей — двое от первого брака и шестеро от второго. Менялись цари, гремели революционные страсти, а жизнь Матвея текла заведённым порядком. Был он крепок и здоров — младшая дочь Лидия родилась в 1918 году, когда отцу стукнуло 60 лет. Устоявшаяся советская власть стала собирать крестьян в колхозы, но Матвей отказался, оставшись крестьянином-единоличником. Даже когда в колхоз вступили все, кто жил рядом, Матвей меняться не захотел, оставшись последним единоличником во всём районе. Ему было 74 года, когда власти выправили ему первые в жизни официальные документы, в которых значилось «Матвей Кузьмич Кузьмин». До той поры все звали его просто Кузьмичом, а когда возраст перевалил за седьмой десяток — дедом Кузьмичом. Был дед Кузьмич человеком нелюдимым и малоприветливым, за что за глаза звали его «бирюком» и «контриком». За упрямое нежелание идти в колхоз в 30-е мог Кузьмич и пострадать, однако беда прошла стороной. Видимо, суровые товарищи из НКВД решили, что лепить «врага народа» из 80-летнего крестьянина — это перебор. К тому же дед Кузьмич обработке земли предпочитал рыбную ловлю и охоту, в которой был большой мастер.
Когда началась Великая Отечественная война, Матвею Кузьмину было почти 83 года. Когда враг стал стремительно приближаться к деревне, где он жил, многие соседи поспешили в эвакуацию. Крестьянин с семейством предпочёл остаться. Уже в августе 1941 года деревня, где жил дед Кузьмич, была оккупирована гитлеровцами. Новые власти, узнав о чудом сохранившемся крестьянине-единоличнике, вызвали его и предложили стать деревенским старостой. Матвей Кузьмин немцев за доверие поблагодарил, но отказался — дело-то серьёзное, а он и глуховат стал, и подслеповат. Речи старика гитлеровцы посчитали вполне лояльными и в знак особого доверия оставили ему его главный рабочий инструмент — охотничье ружьё.
В начале 1942 года, после окончания Торопецко-Холмской операции, неподалёку от родной деревни Кузьмина заняли оборонительные позиции части советской 3-й ударной армии. В феврале в деревню Куракино прибыл батальон немецкой 1-й горнострелковой дивизии. Горные егеря из Баварии были переброшены в этот район для участия в планируемом контрударе, целью которого было отбросить советские войска. Перед отрядом, базировавшимся в Куракино, была поставлена задача скрытно выйти в тыл к советским войскам, находящимся в деревне Першино, и внезапным ударом нанести им поражение. Для осуществления этой операции нужен был проводник из местных, и немцы вновь вспомнили о Матвее Кузьмине. 13 февраля 1942 года его вызвал командир немецкого батальона, заявивший — старик должен вывести гитлеровский отряд к Першино. За эту работу Кузьмичу пообещали денег, муки, керосина, а также роскошное немецкое охотничье ружьё. Старый охотник осмотрел ружьё, по достоинству оценив «гонорар», и ответил, что согласен стать проводником. Он попросил показать место, куда точно нужно вывести немцев, на карте. Когда комбат показал ему нужный район, Кузьмич заметил, что никаких сложностей не будет, поскольку он в этих местах много раз охотился. Слух о том, что Матвей Кузьмин поведёт гитлеровцев в советский тыл, мигом облетел деревню. Пока он шёл домой, односельчане с ненавистью смотрели ему в спину. Кто-то даже рискнул что-то крикнуть ему вслед, но стоило деду обернуться, как смельчак ретировался — связываться с Кузьмичом и раньше было накладно, а теперь, когда он был в фаворе у фашистов, и подавно. В ночь на 14 февраля немецкий отряд, который вёл Матвей Кузьмин, вышел из деревни Куракино. Они шли всю ночь тропами, известными только старому охотнику. Наконец, на рассвете Кузьмич вывел немцев к деревне. Но прежде, чем они успели перевести дух и развернуться в боевые порядки, по ним вдруг со всех сторон был открыт шквальный огонь… Ни немцы, ни жители Куракино не заметили, что сразу после разговора деда Кузьмича с немецким командиром из деревни в сторону леса выскользнул один из его сыновей, Василий…
Василий вышел в расположение 31-й отдельной курсантской стрелковой бригады, сообщив, что у него есть срочная и важная информация для командира. Его отвели к командовавшему бригадой полковнику Горбунову, которому он и рассказал то, что велел передать отец, — немцы хотят зайти в тыл к нашим войскам у деревни Першино, но он выведет их к деревне Малкино, где и должна ждать засада. Чтобы выиграть время для её подготовки, Матвей Кузьмин всю ночь водил немцев окольными дорогами, на рассвете выведя их под огонь советских бойцов. Командир горных егерей понял, что старик его перехитрил, и в ярости выпустил в деда несколько пуль. Старый охотник опустился на снег, окрасившийся его кровью… Немецкий отряд был разбит наголову, операция гитлеровцев была сорвана, несколько десятков егерей были уничтожены, часть попала в плен. Среди убитых оказался и командир отряда, который застрелил проводника, повторившего подвиг Ивана Сусанина.
О подвиге 83-летнего крестьянина страна узнала почти сразу. Первым о нём рассказал военный корреспондент и писатель Борис Полевой, позже обессмертивший подвиг лётчика Алексея Маресьева. Первоначально героя похоронили в родном селе Куракино, но в 1954 году было принято решение перезахоронить останки на братском кладбище города Великие Луки. Удивителен другой факт: подвиг Матвея Кузьмина был официально признан фактически сразу, о нём писались очерки, рассказы и стихи, однако в течение более чем двадцати лет подвиг не был отмечен государственными наградами. Возможно, сыграло роль то, что дед Кузьмич фактически был никем — не солдат, не партизан, а просто нелюдимый старик-охотник, проявивший великую силу духа и ясность ума. Но справедливость восторжествовала. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1965 года за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, Кузьмину Матвею Кузьмичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина. 83-летний Матвей Кузьмин стал самым пожилым обладателем звания Героя Советского Союза за все время его существования.
Если будете на станции «Партизанская», остановитесь у памятника с надписью «Герой Советского Союза Матвей Кузьмич Кузьмин», поклонитесь ему. Ведь без таких людей, как он, не было бы сегодня и нашей Родины.