Слова Владимира Путина о турецком ударе в спину России после сбитого в небе Сирии бомбардировщика можно с полной уверенностью применить и к ситуации, сложившейся в отношениях Китая и КНДР. Серьезным отличием от российско-турецкого обострения может стать реакция Пекина, скованного в своих действиях сложной обстановкой в регионе и длительным противостоянием с США и их союзниками.
Китай, набравший за последние десятилетия достаточно сил, постепенно пытается играть роль лидера в азиатском регионе. Его экспансионистские намерения начинают проступать на фоне все более активных действий в политической, экономической, военной и культурной сферах. В Северо-Восточной Азии у КНР есть как союзники, так и противники. К союзникам на сегодняшний день можно отнести Россию (особенно после провозглашения Москвой восточного вектора политики) и, конечно, Северную Корею. Соперниками китайцев традиционно выступали США, Япония и Республика Корея. Россия и КНДР, находясь, хоть и по разным причинам, под санкционным давлением Запада, крайне заинтересованы в поддержке Китая. Но если для России такая поддержка представляется желательной, но все-таки не единственно возможной, то для КНДР эта помощь практически гарантирует существование страны на мировой карте. КНР уже давно стал главным торгово-экономическим партнером Северной Кореи. Товарооборот между двумя странами в 2014 г. составил 6,39 млрд. долларов. В политическом плане Пекин также остается самым решительным защитником северокорейских интересов. Даже после ядерных испытаний КНДР в 2013 году Китай продолжал отстаивать позицию Пхеньяна, обвиняя США и их союзников в провоцировании гонки вооружений на полуострове. Однако в последние годы ситуация стала меняться. И не в пользу КНДР. Дело в том, что, пытаясь придать новый импульс замедляющейся экономике, Китай все более активно продвигает свои интересы в мире. Одной из крупнейших инициатив Пекина стало создание проекта Экономического пояса «Шелковый путь». Участие в проекте огромного числа стран от Тихого океана до Ближнего востока, Европы и Африки создает для китайской экономики возможность сохранить прежние темпы роста и обеспечить доступ своих товаров на эти рынки. Кроме того, используя укрепляющиеся экономические рычаги, Пекин сможет установить контроль над торговыми путями, обеспечивающими не только сбыт производимой в Поднебесной продукции, но и поставки так необходимого Китаю сырья. В этом проекте Северной Корее тоже нашлось место. Однако на данный момент ее роль фактически ограничивается программой экономического развития северо-восточных районов Китая, не имеющих собственного выхода к морю. Китайцы готовы вкладывать в добывающую отрасль и инфраструктуру КНДР, хотя прекрасно осознают весь спектр трудностей, стоящих на пути сотрудничества. На сегодняшний день примером экономического взаимодействия Китая и Северной Кореи являются торгово-экономическая зона Расон (в Сев.Корее) и режим льготной торговли в районах, расположенных вдоль границы двух стран. Есть и совместные проекты в области туризма, сельского хозяйства, но их объемы, хоть и имеют положительную динамику, пока все еще незначительны.
При этом, КНДР, находясь по санкциями и имея достаточно ограниченные экономические возможности, на протяжении 2015 года с тревогой наблюдала за продолжающимся сближением Пекина и Сеула. По итогам 2014 года Китай обеспечил более 20% внешней торговли Республики Корея, наторговав на 235,4 млрд долларов. Ощутимый контраст по сравнению с КНДР. И перспективы расширения товарооборота только положительные. 1 июня 2015 года Сеул и Пекин подписали соглашение о зоне свободной торговли, которая, несомненно, послужит укреплению экономических связей двух стран. Тут Пхеньяну, как говорится, крыть нечем.
Дальше больше. Китай решил не останавливаться на достигнутом и продолжил переговоры с соседями. Промежуточным результатом стало объявление в декабре 2015 об активизации трехсторонней работы по созданию ЗСТ между крупнейшими экономиками региона: КНР, Республикой Корея и Японией. Союз трех региональных гигантов окончательно отбрасывает Северную Корею на задворки мировой экономической системы. Никакая идея чучхе уже не обеспечит даже теоретического приближения к показателям взаимной торговли в треугольнике Пекин-Сеул-Токио.
Одним соглашением о ЗСТ с РК дело не ограничилось. В прошлом году Китай выдвинул еще одну инициативу в сфере развития международных экономических отношений. Руководство КНР заявило о создании Азиатского банка инфраструктурных инвестиций и пригласило все заинтересованные страны участвовать в его деятельности. Каково же было разочарование КНДР, когда китайские товарищи отклонили северокорейскую заявку, сославшись на отсутствие нормальной банковской системы в КНДР (). Слабым утешением для Пхеньяна должно было стать обещание разрешить АБИИ финансировать проекты на территории Северной Кореи (правда, решение должно набрать более 75% голосов учредителей). С учетом действующих антикорейских санкций и того, что к формированию банка приглашены и явные антагонисты северокорейского режима (та же Республика Корея, страны Европы, Австралия), на хорошие перспективы сотрудничества с АБИИ последователям Ким Ир Сена рассчитывать, увы, не приходится.
В идеологическом плане принадлежность к коммунистической идеологии для Китая уже не является достаточным основанием для предоставления преференций. Культурные связи Пекин готов строить и на других принципах, в частности, общих оценках исторического прошлого. Показательно, что Ким Чен Ын не принял приглашения китайской стороны и не приехал в Пекин на празднование 70-летия победы над Японией в сентябре 2015 года. А вот президент Южной Кореи Пак Кын Хе в Пекин поехала. И это при том, что Обама, Абе, лидеры Европы в большинстве своем празднование проигнорировали. Схожесть позиций южнокорейское и китайское руководство неоднократно демонстрировали и в вопросах осуждения Японии, не желающей признавать и тем более извиняться за военные преступления против китайцев и корейцев в годы Второй Мировой войны. Подобное единодушие вызывает положительные эмоции у населения двух стран и является дополнительным катализатором межнационального сближения.
В культурной сфере взаимопроникновение китайской и южнокорейской культур ощущается все больше. В этой сфере Южная Корея занимает лидирующие позиции. Молодежные субкультуры, музыка, кино, телевидение все больше проникают в китайское общество. Последние годы в регионе наблюдается корейский бум. А что же северяне? А тут не обошлось без скандала. Попытка познакомить китайскую аудиторию с ведущей девичьей группой Северной Кореи «Моранбон» в декабре 2015 года окончилась полным провалом. Приехав в Китай и готовясь выступить на главной сцене страны, северокорейские артистки отменили выступление и вернулись на родину фактически за несколько часов до анонсированного начала выступления. Причинами столь неожиданно прерванных гастролей обе стороны назвали «недопонимание в рабочих моментах» подготовки концерта и от дальнейших комментариев отказались. Так что Китай в культурном плане продолжает выстраивать культурные мосты с чуждым в идеологическом плане югом полуострова.
Но все же, основным камнем преткновения между Китаем и странами региона остается военно-политическая обстановка. Здесь активную роль играют США, чьи военные базы расположены как в Японии, так и в Республике Корея. В этом смысле для Китая КНДР является неким подобием государств Восточной Европы для России. Пекин прекрасно понимает, что в случае падения КНДР американские военные окажутся непосредственно на китайской границе. Китай, наращивая в последнее время свою военную мощь, все чаще заявляет о территориальных претензиях. У него есть серьезный спор с Японией из-за островов Сенкаку (Дяоюйдао), что, кстати, также используется американцами для обоснования своего присутствия в регионе.
Но главный аргумент в американской пропаганде необходимости нахождения военного контингента в регионе – Северная Корея и ее ядерная и ракетная программы.
Последнее время отношения между Кореями испытали ряд кризисов, в ходе которых существовала вероятность перерастания напряженности в открытый конфликт. Что стоит августовский конфликт на границе, где дело дошло до громкоговорителей и перестрелок? Кстати после испытания, так называемой, водородной бомбы Южная Корея возобновила пропагандистское вещание на границе с КНДР.
С другой стороны еще в 2013 году после третьего ядерного испытания КНДР посредники в рамках переговорной шестерки фактически переложили ответственность за действия Северной Кореи на Китай, посчитав, что Пекин – единственный, кто способен оказывать давление на режим Ким Чен Ына. После январских испытаний водородной бомбы Китаю уже пришлось занимать оборонительную позицию после претензий, выраженных госсекретарем Дж. Керри. Оказавшись в роли виноватого, Пекин осознает, что американцы постараются максимально использовать столь удачно представившийся случай и усилить свое присутствие в регионе. По данным СМИ, Южная Корея уже обратилась к руководству США с предложением обсудить вопрос размещения в республике стратегических вооружений. Главной опасностью для Китая является противоракетный комплекс подвижного наземного базирования для высотного заатмосферного перехвата ракет средней дальности (THAAD). Основной аргумент американцев – противодействие северокорейским баллистическим ракетам, дальность действия которых, по мнению американцев, позволяет доставить ядерный заряд не только на территорию Южной Кореи и Японии, но и на американский Гуам и даже западное побережье США. И тут в непосредственной связке с водородной бомбой необходимо рассматривать и декабрьское испытание баллистической ракеты подводного базирования, осуществленного КНДР. В 2015 году это был уже второй запуск, но в отличие от весеннего зимний, по мнению западных экспертов, был неудачным.
Итак, можно констатировать, что руководство КНДР, недовольное развитием ситуации в регионе, боясь остаться один на один со своими врагами в лице США и их союзников, решилось на ряд демонстративных шагов (испытание водородной бомбы являлось одним из них, хотя и самым грозным) для того, чтобы обратить на себя внимание своего главного и фактически единственного союзника и покровителя – Китая. В свою очередь Китай вынужден занять оборонительную позицию и, присоединившись к осуждающему северокорейцев мировому сообществу, на деле не может принять действенных мер по обузданию Пхеньяна. Более того, позиции Китая нанесен серьезный урон, отношения с Южной Кореей могут обостриться, и это не говоря о сохраняющемся потенциале реальных вооруженных столкновений.
В место открытых боевых действий стоящие за спиной Сеула Штаты в свою очередь постараются воспользоваться ситуацией, чтобы надежнее придавить китайцев к своим границам. Кроме того, они в очередной раз заглушат оппозиционные голоса японцев и южнокорейцев, требовавших от своих правительств вывода американских военных.
Развертывание противоракетных комплексов для Китая является стопроцентным аналогом построения американской системы ПРО, нацеленной на Россию в Европе. Схожесть угроз, возможно, подтолкнет китайское руководство к более тесному сотрудничеству с Россией в военной сфере. И хотя обе страны постоянно заявляют об отсутствии намерений создавать военно-политический альянс, в дальнейшую гонку вооружений на Дальнем востоке они вступить могут.
В краткосрочной перспективе для дипломатии КНР важно постараться с минимальными потерями для собственной безопасности погасить негатив ядерного испытания. В этом Пекин, пожалуй, может найти поддержку у России, уже защищающей свою безопасность в Европе и на Ближнем востоке. В стратегическом плане наиболее действенным представляется попытаться привлечь на свою сторону Южную Корею. Пока эта задача кажется невыполнимой из-за активного противодействия со стороны США. Но, как говорится, вода камень точит. И когда экономика и культура смогут оказать влияние на политическую позицию Сеула, государство Кимов окончательно окажется в одиночестве и никакие ядерные испытания ему уже не помогут. Или реальные уступки, или гибель. Третьего не дано. Осталось только убедить в действенности этого плана южных корейцев, а там, глядишь, и доживем до того момента, когда вслед за Ближним Востоком может измениться карта Северо-Восточной Азии. Будем надеяться, что мирно. Дмитрий Наркевский
За что Китай получил корейский удар в спину?