Гибридные войны в стратегии США и НАТО

Как обеспечить национальную безопасность России в условиях нетрадиционных угроз и вызовов.

«Гибридная война» в степях Украины: Кто сделал первый выстрел?

Украина стала не только камнем преткновения для украинских элит и граждан, но и площадкой для противостояния ведущих игроков мировой политики. В частности, США, которые открыто благоволят новым киевским властям, и России, которая благосклонно относится к ополченцам из восточных областей Украины. В конце апреля бывший советник НАТО, парламентарий из Нидерландов и генерал-майор в отставке Франк ван Каппен сделал такой прогноз — Россия одержит победу в Украине, поскольку ее действия являются тактикой гибридной войны, а такому способу ведения войны США и НАТО нечего противопоставить.

Бывший советник НАТО, парламентарий из Нидерландов и генерал-майор в отставке Франк ван Каппен:

«Гибридная война — это смешение классического ведения войны с использованием нерегулярных вооруженных формирований. Государство, которое ведет гибридную войну, совершает сделку с негосударственными исполнителями — боевиками, группами местного населения, организациями, связь с которыми формально полностью отрицается. Эти исполнители могут делать такие вещи, которые само государство делать не может, потому что любое государство обязано следовать Женевской конвенции и Гаагской конвенции о законах сухопутной войны, договоренностям с другими странами. Всю грязную работу можно переложить на плечи негосударственных формирований».

Понятно, что имел в виду видный эксперт в области военного дела: что Россия стоит за плечами ополченцев, действуя при этом чужими руками и используя все те средства, которые должны применяться в современной гибридной войне, — пропаганду, партизанские отряды, диверсии. «Гибридная война» — термин, изобретенный в Пентагоне. Формулировок с тех пор изобрели массу, на тему гибридной войны написаны десятки книг.

По мнению подполковника Корпуса морской пехоты США Билла Неметта, гибридная война — это «современный вид партизанской войны», который «объединяет современные технологии и современные методы мобилизации». А вот Нейтан Фрайер из Центра стратегических и международных исследований выделяет следующие угрозы, которые включает в себя гибридная война: традиционные (т.е. регулярные воинские подразделения), нестандартные, акты террора и подрывные действия, когда используются технологии для противодействия превосходству в военной силе.

По мысли американских экспертов, гибридная война — это форма военных действий с вовлечением в конфликт разнородных по составу, средствам, уровню и характеру подготовки силам. Определение это сопряжено с еще одним — гибридными угрозами. В Пентагоне еще в 2004 году полагали, что к гибридной войне могут прибегнуть прежде всего Китай, Северная Корея, Иран и Россия.

Классики гибридной войны

Соединенные Штаты Америки и НАТО зря скромничают: именно они первыми начали активно применять многие методы ведения войн чужими руками и нестандартных, комбинированных войн. В пример можно привести хотя бы афганскую войну. Формально американские военные в конфликт не были вовлечены никак — но по факту американцы воевали против СССР руками моджахедов.

Бывший директор ЦРУ Робертс Гейтс, например, написал в мемуарах, что ЦРУ начало работать в Афганистане за полгода до ввода советских войск.

Экс-советник президента Киссинджера, известный американский политолог Збигнев Бжезинский:

«Согласно официальной версии ЦРУ начало поддержку моджахедов в 1980 году, т.е. после вступления Советской армии в Афганистан 24 декабря 1979 года. Но в действительности (это держалось в секрете до сегодняшнего дня) всё обстояло иначе: на самом деле первую директиву об оказании тайной помощи противникам просоветского режима в Кабуле президент Картер подписал 3 июля 1979 года. И в тот же день я написал ему докладную записку, в которой объяснял, что, по моему мнению, эта помощь повлечёт военное вмешательство Советов».

США и Англия тогда провели против СССР секретную операцию под кодовым названием «Фарадей». Исполнителями операции были сотрудники британского спецподразделения SAS и разведывательного управления Министерства обороны США. Цель операции: создание тренировочных лагерей в Пакистане и Шотландии, заброска диверсантов-спецназовцев для ведения разведки в районах Кандагар — Баграм — Кабул; организация поставок оружия, боеприпасов и минно-взрывных средств; инструктирование афганских моджахедов по тактике диверсионной деятельности.

Как писала The New York Times, в декабре 1982 года ЦРУ получило от американской администрации приказ поставлять моджахедам тяжелое вооружение, в том числе безоткатные орудия, миномёты и противотанковые гранатомёты.

Война велась и на информационном фронте: были созданы 11 радиопередатчиков «Радио свободного Кабула», информагентство «Эйдженси Афган Пресс», «Афганский центр документации». Позднее, в 1985 году, была создана радиостанция «Свободный Афганистан», напрямую спонсировавшаяся из американского бюджета. Если бы не американская помощь, уверены военные эксперты, моджахеды не смогли бы противостоять советским войскам и СССР бы войну не проиграл. Таким образом, успешное ведение той самой гибридной войны для США не в новинку.

Американские военные советники присутствовали и в Грузии накануне конфликта в Южной Осетии. В 2006–2008 годах Вашингтон предоставил Грузии безвозвратных кредитов на военные нужды на сумму в 30 с небольшим миллионов долларов. А во время наступления российских войск в селении Земо-Никози к юго-западу от Цхинвали российские войска обнаружили паспорт гражданина США. Это не говоря о том, что американцы обучали грузинский спецназ, поставляли Грузии оружие и задолго до конфликта — еще с 2002 года — фактически всем перевооружением грузинской армии занимались страны НАТО, прежде всего США.

Россия пока не пользуется этими наработками американцев, уверен главный редактор журнала «Национальная оборона», член Общественного совета при Минобороны России Игорь Коротченко.

Как напомнил Коротченко в разговоре с журналом «Мир и политика», США буквально недавно использовали такой метод ведения войны в Сирии, где они поставляли и продолжают поставлять оружие «Армии освобождения Сирии» и оказывать противникам Асада прочую финансовую и консультативную помощь.

Поле битвы – Украина

Похоже, что на Украине должны были быть «обкатаны» те самые афганские и сирийские методы ведения гибридной войны. Собственно, «Евромайдан» и ставший в одночасье известным националистический «Правый сектор» тоже укладываются в логику ведения гибридных войн. Ведь формально к «Евромайдану» правительство США не имело никакого отношения, если не считать раздачу пирожков официальным представителем Госдепа Викторией Нуланд. Но как неоднократно отмечали наблюдатели, США довольно активно направляли майдановцев — и посредством методов «мягкой силы» (через разнообразные НКО), и посредством уговоров, давления и даже провокаций.

По сути, США задействовали методику ведения гибридной войны — устроили мятеж с помощью местных «подпольщиков» из националистических группировок и недовольства рядовых граждан действующим президентом. Мятеж — очевидно антироссийской направленности.

«Госпожа Нуланд публично призналась, что США вложили 5 млрд долл. в “украинскую демократию”, — напоминает Игорь Коротченко, отмечая, что реальная сумма может быть существенно больше.

На этом американцы не остановились. 1 апреля 2014 года Верховная Рада Украины одобрила документ, внесенный исполняющим обязанности президента Александром Турчиновым. Согласно этому законопроекту на территорию Украины допускаются иностранные военные. В документе одобряется «решение президента о допуске подразделений вооруженных сил других государств на территорию Украины в 2014 году для участия в украинско-польских учениях авиационных подразделений на уровне эскадрилий, украинско-польских учениях подразделений военной полиции “Правопорядок-2014”, украинско-американских учениях “Рэпид Трайдент-2014”». Но по факту Украина разрешила войскам стран НАТО помочь киевским властям, если ситуация для властей будет складываться не лучшим образом. В принципе законопроект стандартный — внеблоковый статус Украины требует, чтобы любые учения с участием иностранных военных получали одобрение парламента. Но в текущих условиях он приобретает новое, отличное от прежних звучание: киевское руководство позволяет иностранным военным, в том числе наемникам, помочь им сохранить власть.

Военные не замедлили на Украине объявиться. По информации некоторых источников, еще в конце февраля в Киев прибыли несколько чартерных самолётов с несколькими сотнями (это минимальная оценка наблюдателей) крепких тренированных мужчин с большими спортивными сумками. По оценке экспертов, это с почти стопроцентной вероятностью были представители частных военных компаний.

По одной из версий, это наемники компании Academi, ранее носившей название Xe Services LLC (до января 2010 года), а до февраля 2009 года известной как Blackwater. Компания «прославилась» своими действиями в Ираке — расстрелами мирного населения, контрабандой оружия и прочими незаконными действиями, к которым, впрочем, Белый дом формально никакого касательства не имел. Правда, ребрендинг компании после скандалов в СМИ провести пришлось. В ходе нынешних событий в Украине англоязычных «вежливых людей» неоднократно видели на востоке страны, в том числе и российские журналисты в Донецкой области.

Но еще раньше в Украину прибыли сотрудники американских специальных служб. Присутствие спецслужб США в Незалежной заметили и в западных СМИ. «Как писала немецкая пресса, сотрудники ЦРУ консультируют украинских силовиков. То, что выяснили журналисты, только вершина айсберга. Вообще за тем, что происходит в Украине, несомненно, стоят американцы», — полагает Игорь Коротченко.

В военно-политическом контексте понятие «гибридная война» может объединять широкий диапазон действий, осуществляемых противником с использованием военных и иррегулярных формирований с одновременным привлечением гражданских компонентов. В работах экспертов встречается близкое к этому понятие «войны управляемого хаоса», использование которого, как представляется, требует более четкого научного обоснования.

Широкое распространение получает также понятие «гибридные угрозы», которые определяются как угрозы, создаваемые противником, способным одновременно адаптивно использовать традиционные и нетрадиционные средства для достижения собственных целей.

КОНФЛИКТЫ НОВОГО ТИПА

Стратегии гибридных войн и рекомендации по противостоянию гибридным угрозам в течение последних лет разрабатываются в США и НАТО, при этом делается вывод о принципиальных изменениях в характере войны.

Суть изменений сводится к усилению влияния на подготовку, ход и исход гибридной войны как военной, так и иррегулярной составляющих контингента с одновременным привлечением потенциала гражданских компонентов.

Сегодня из научных статей понятия «гибридных войн и угроз» «перекочевывают» в некоторые официальные и рабочие документы США и НАТО. Например, в пункте 13 Итоговой декларации саммита НАТО, состоявшегося в Шотландии в начале сентября с.г., впервые на высоком официальном уровне говорится о необходимости готовить альянс к участию в войнах нового типа – гибридных войнах (hybrid warfare). По мнению специалистов альянса, такие войны включают в себя проведение широкого спектра прямых боевых действий и тайных операций, осуществляемых по единому плану вооруженными силами, партизанскими и другими иррегулярными формированиями при участии различных гражданских компонентов.

В интересах совершенствования способности союзников противостоять новым гибридным угрозам (hybrid warfare threats) в документе содержится требование наладить тесную координацию между министерствами внутренних дел, привлекать силы полиции и жандармерии для пресечения нетрадиционных угроз, связанных с пропагандистскими кампаниями, кибератаками и действиями местных сепаратистов. Проведение учений для отработки действий в гибридной войне называется одним из приоритетов альянса. В Латвии, в частности, для целей подготовки и координации таких учений создан специальный центр (Strategic Communications Centre of Excellence).

Понятие «гибридные угрозы» объединяет широкий диапазон враждебных обстоятельств и намерений, таких как кибервойна, сценарии асимметричных конфликтов низкой интенсивности, глобальный терроризм, пиратство, незаконная миграция, коррупция, этнические и религиозные конфликты, безопасность ресурсов, демографические вызовы, транснациональная организованная преступность, проблемы глобализации и распространение оружия массового уничтожения (ОМУ). В концепции НАТО, получившей название «NATO’s Bi-Strategic Command Capstone Concept» (2010), гибридные угрозы определяются как угрозы, создаваемые противником, способным одновременно адаптивно использовать традиционные и нетрадиционные средства для достижения собственных целей.

Таким образом, для задач обеспечения национальной безопасности России в современных условиях важно учитывать возможность адаптивного и систематического использования одной из упомянутых или каких-то других угроз или комбинации нескольких из них противником, который преследует долговременные политические цели. Таким противником может быть отдельное государство, международная организация или группа заинтересованных стран, а также некоторые негосударственные акторы.

ОБОРОНА И НАСТУПЛЕНИЕ

Важным шагом альянса по подготовке к войнам нового типа является решение о формировании в составе Сил первоначального задействования (СПЗ) общевойсковых Сил быстрого развертывания (СБР) Very High Readiness Joint Task Force, находящихся в 48-часовой готовности к действию. Наряду с подразделениями сухопутных войск, авиации и флота, в их составе планируется иметь силы специальных операций.

Комплексный состав СБР позволяет предположить, что это формирование может привлекаться для решения двух принципиально разных задач. Одна из них будет заключаться в предотвращении диверсионно-разведывательных действий противника в угрожаемый период (если он будет), борьбе с иррегулярными формированиями на собственной территории. Другая задача может состоять в организации подрывной работы на территории противника за счет создания иррегулярных сетевых структур с привлечением заранее созданных людских и материальных ресурсов.

Наши отечественные специалисты (например, Ю.Н. Балуевский и М.М. Хамзатов в статье «Глобализация и военное дело», опубликованной в «НВО» № 27 за 2014 год) также предупреждают, что сегодня военные действия изначально предполагают согласованные точечные воздействия по ключевым элементам системы национальной безопасности противника на всей его территории разновидовыми (разноведомственными) тактическими группировками, управляемыми из единого стратегического центра. При этом тактическими единицами могут быть не только регулярные части и подразделения, но и разнотипные иррегулярные воинские формирования, и ЧВК, и даже сугубо гражданские структуры (например, организации из области высоких технологий).

Следует отметить, что стратегия гибридных войн разрабатывается на Западе в течение ряда лет (примерно с начала 90-х годов прошлого века), однако до сих пор нет четкого единого определения такой войны. Наряду с предложенным выше определением, в общем виде гибридной войной называют, например, вид партизанской войны, который объединяет современные технологии и современные методы мобилизации. Гибридная война определяется также как основной метод действий в асимметричной войне, ведущейся на трех выборочных видах поля боя: среди населения конфликтной зоны, населения в тылу и международного сообщества.

Гибридную войну можно определить и как совокупность заранее подготовленных и оперативно реализуемых государством действий военного, дипломатического, информационного характера, направленных на достижение стратегических целей. При этом важно отметить, что для гибридной войны нет необходимости разрабатывать новые системы оружия и военной техники, достаточно уже имеющихся в наличии.

Гибридная война включает в себя реализацию комплекса гибридных угроз различного типа: традиционные, нестандартные, масштабный терроризм, а также подрывные действия, в ходе которых используются различные, нередко инновационные технологии для противостояния превосходящей военной силе. Это могут быть, например, массированные кибератаки, действия в энергетической сфере и др.

ФАКТОР ЦВЕТНЫХ РЕВОЛЮЦИЙ

Отдельное место в списке инновационных подрывных технологий занимают цветные революции (технологии управляемого хаоса). По мнению автора, политическим реалиям современности вполне соответствует формулировка, предложенная политологом Андреем Манойло: цветная революция – это «технология организации государственного переворота в условиях искусственно созданной политической нестабильности, когда давление на власть осуществляется в форме политического шантажа, а основной движущей силой таранного удара по власти выступает специально организованное молодежное протестное движение». Можно добавить, что от политического шантажа противоборствующие стороны переходят к силовым мерам воздействия, реализация которых может привести к развязыванию в стране гражданской войны, в ходе которой применяются технологии упомянутой выше гибридной войны.

Комплекс гибридных угроз формируется по заранее определенному стратегическому замыслу и воздействует на широкий спектр военных и гражданских целей противника, включая население страны-мишени. Конечная цель состоит в подрыве совокупной мощи государства, позиций и влияния правительства внутри страны и на международной арене. Таким образом, в отличие от других видов угроз комплекс гибридных угроз ориентируется строго на выбранный объект воздействия (конкретную страну-мишень), имеет четко определенный формат и заранее определенную конечную цель и представляет собой ядро стратегического замысла операции. Успешная реализация комплекс угроз зависит от наличия источника, способного обеспечить необходимые силы и средства, а также возможности доступа к ним. Такой синергетический эффект применения гибридных угроз обусловливает их особую опасность для всей системы обеспечения национальной безопасности страны.

Комплекс гибридных угроз обладает рядом характеристик, обеспечивающих его эффективное применение на всех этапах гибридной войны. Такой комплекс обладает гораздо большей разрушительной силой, чем простая сумма входящих в него угроз. «Кумулятивный эффект» от воздействия угроз этого вида обеспечивается реализацией системы комплексных и взаимозависимых подготовительных и исполнительных мероприятий, связанных с координацией деятельности значительного количества участников, действующих на территории страны-мишени и за ее пределами. Успеху способствует умелое использование факторов, обусловливающих высокую динамику развития обстановки и придания процессам необходимой направленности с использованием как невоенных, так и военных решений. В основе стратегии гибридных войн лежит целенаправленная работа по прогнозированию и стратегическому планированию.

Для организации противодействия важно заранее определить меры по обеспечению национальной безопасности и координации усилий по противодействию угрозам с международными организациями, например, с ООН, ОБСЕ, ОДКБ или ШОС, поддержка со стороны которых чрезвычайно важна для обоснования легитимности действий отдельной страны или группы государств. Весьма существенным является заранее обретенный международный консенсус в вопросе, какие действия могут считаться агрессией, например, в контексте возможного кибернападения, определения его источника и законных мер противодействия. Или как соотносятся вопросы обеспечения энергобезопасности с правом суверенного государства распоряжаться принадлежащими ему природными ресурсами. Особенно актуальной является задача выработки таких видов консенсуса в рамках ОДКБ и ШОС.

К числу наиболее важных характеристик гибридных угроз можно отнести:

• – источники угроз – государство, террористическая организация, структуры транснациональной организованной преступности, олигархические кланы;
• – состав угроз, который определяется возможностями и целями того, кто их формирует, а также уязвимыми местами объекта воздействия;
• – масштаб или размах угроз, определяющий границы зоны их воздействия, которые зависят от количества и доступности объектов угроз, а также возможностей их предварительного вскрытия и изучения.

Комплексный характер гибридных угроз усложняет задачу вскрытия их источника, который, как правило, является анонимным. Создаваемая таким путем неопределенность позволяет существенно замедлить целенаправленную ответную реакцию со стороны страны, подвергшейся нападению, или международного сообщества.

Хотелось бы отдельно остановиться на наличии прямой связи технологий гибридных войн и цветных революций, которые взаимно дополняют друг друга.

Как правило, цветная революция представляет собой начальный этап гибридной войны. В дальнейшем события развиваются в рамках алгоритма адаптивного применения силы, когда мирные демонстрации оппозиции постепенно перерастают в жесткую конфронтацию с властями, вплоть до свержения правительства и гражданской войны. На каждом из этапов гибридной войны задействуется набор соответствующих гибридных угроз.

БОРЬБА С НОВОЙ УГРОЗОЙ

Целенаправленный характер и высокая динамика перехода гибридных угроз из категории потенциальных к реально действующим требуют тщательной предварительной проработки на государственном уровне мер по противодействию.

При этом, как представляется, важно иметь в виду следующие обстоятельства:

• – в прошлом СССР, а затем Российская Федерация и ее союзники оказались достаточно уязвимыми для применяемых Западом подрывных технологий управляемого хаоса;
• – в настоящее время разработаны и внедряются инновационные адаптивные технологии гибридных войн и гибридных угроз, представляющие угрозу национальной безопасности России;
• – в рамках нормативно-правовой базы существующих организаций по обеспечению коллективной безопасности (ОДКБ) и в национальных законодательствах стран-участниц целесообразно дополнительно предусмотреть положения, позволяющие оперативно определить союзника, подвергающегося агрессии с применением нетрадиционных угроз в виде гибридных подрывных технологий, и оказать ему необходимое содействие;
• – важной задачей России и ее союзников является понимание опасности и заблаговременная выработка адекватных мер противодействия. В системе обеспечения национальной безопасности страны важно своевременно вскрыть места, уязвимые для этого вида угроз, а также провести анализ с целью определить возможный состав гибридных угроз, которые могут быть сформированы для воздействия;
• – принимаемые в этой сфере меры должны осуществляться в общем русле подготовки страны и Вооруженных сил ко всему спектру возможных конфликтов современности.

С учетом упомянутых обстоятельств необходимо научно-практическое обоснование влияния глобализации, особенностей внутренней обстановки в России и странах-союзницах на возможные способы применения гибридных угроз. Особое внимание следует уделить вскрытию уязвимых мест для применения этих технологий и выработке превентивных мер противодействия развязыванию гибридных войн против России и ее союзников. Меры по противодействию гибридным угрозам требуют взаимодействия с широким спектром партнеров – отдельными государствами и международными организациями, а также привлечения внутренних ресурсов, включая совершенную систему территориальной обороны, надежную защиту границ, а также привлечения бизнес-сообщества, образовательных учреждений, использования возможностей публичной дипломатии.

Необходимо выработать и внедрить в практику систему критериев и признаков, позволяющих оперативно, с использованием преимущественно количественных методов проводить оценку способности страны противостоять подрывной деятельности с целью исключить возможные попытки спровоцировать на территории России или отдельных ее частей гибридные войны.

Следует провести тщательный анализ уязвимых мест и возможного состава гибридных угроз, которые могут быть сформированы для воздействия против Российской Федерации в ходе гибридной войны.

Особое внимание должно быть уделено работе с молодежью, которая представляет собой первоочередной объект воздействия для технологов гибридных войн. На первом месте должны стоять задачи обеспечения ее занятости, вовлечения в работу организаций патриотической направленности, создания условий для занятий спортом, в том числе технологически продвинутыми видами спорта, например, авиационным и автомотоспортом. Серьезная угроза может быть связана с деятельностью неконтролируемых молодежных структур, например, организаций футбольных болельщиков-«фанатов», которые могут подпасть под влияние радикальной оппозиции или криминала.

Еще одним уязвимым местом может стать недостаточная культурная ассимиляция мигрантов, ведущая к созданию этнических анклавов в крупных городах и в регионах. Использование современных информационно-коммуникационных технологий позволяет в рамках сетевой организации оперативно создавать с участием мигрантов мощные источники дестабилизации обстановки в различных районах страны.

При подготовке гибридной войны ее потенциальные участники заблаговременно объединяются в сеть, которая охватывает столицу, другие крупные города, а также регионы. При этом для сетевых форм управления подготовкой и развертывания действий характерно отсутствие единого центра, это полицентрические структуры. Сетевая организация имеет горизонтальную архитектуру, для которой в отличие от жесткой иерархической пирамиды присущи взаимосвязанность ячеек (групп) сети и непрерывный обмен информацией между ними в масштабе времени, близком к реальному. Это обеспечивает выживаемость и работоспособность всей структуры в хаосе гражданской войны, как, например, в Ливии и Сирии.

В современных условиях угроза развязывания гибридной войны против Российской Федерации и ее союзников приобретает вполне конкретные очертания. В США и в штабах НАТО разрабатываются соответствующие концепции, создаются необходимые силы и средства, продолжаются попытки обеспечить контроль и влияние на внутреннюю оппозицию с целью ее радикализации в нужный момент.

В этих условиях требует особого внимания своевременное вскрытие комплекса проводимых мероприятий по подготовке противника к гибридной войне, начиная от планирования первоначальных этапов ненасильственных действий и вплоть до перехода к жесткой силовой конфронтации.

В рамках таких мероприятий стороной-агрессором реализуются следующие шаги:

• – поиск источников устойчивого финансирования протестного движения, а затем вооруженных формирований как со стороны внешних заинтересованных сил, так и с использованием внутренних возможностей;
• – выявление протестных общественных групп, способных участвовать в планируемых акциях ненасильственного, а затем и силового характера, вплоть до гражданской войны;
• – определение практических лозунгов, максимально приближенных к реальным требованиям протестных общественных групп, действия которых в итоге могут использоваться для делегитимации и слома существующей власти;
• – определение политических объединений и подготовка лидеров, способных возглавить политический протест;
• – подготовка в специализированных лагерях полевых командиров и боевиков для силовых акций, организация мобилизационных пунктов за рубежом и маршрутов перебросок наемников;
• – обеспечение поддержки оппозиции и осуществление ее экспансии в регионы, прежде всего за счет координированного использования контролируемых оппозицией электронных отечественных и зарубежных СМИ. Немаловажное место отводится завоеванию поддержки со стороны международных организаций и международной общественности;
• – организация сетевых структур управления подрывными действиями, снабжения, связи и мониторинга обстановки.

С учетом масштабов и реального характера угрозы успешное решение комплекса задач по обеспечению национальной безопасности России и ее союзников может быть достигнуто за счет консолидации общества, укрепления национальной обороны, развития связей с союзниками и партнерами, умелым использованием потенциала существующих конструктивных организаций обеспечения международной безопасности и решительным противодействием попыткам деструктивного влияния в сфере международных отношений.

Источники:

• Михаил Захаров
• Александр Бартош