Недостающие аспекты сильного государства в России: дорога к мировой державе через санкции.
Прецедент, когда Европа впервые попыталась ввести экономические санкции против одной — на тот момент, вероятно, сильнейшей — страны континента, весьма интересен и поучителен.
Это уже было два столетия назад. Наполеон, разочарованный десантными возможностями флота (в Трафальгарской битве французы и испанцы неравноценно разменяли 22 своих корабля на английского адмирала Нельсона), решил добиться капитуляции Великобритании путём континентальной блокады.
Мероприятия, известные в истории под названием «системы твёрдой земли», привели Европу к серьёзнейшему кризису отношений, а самого Наполеона — в домик на остров Святой Елены. Блокада испортила отношения Франции с другими державами. Добиваясь соблюдения экономических санкций, император Бонапарт начал неудачную войну вначале в Испании и Португалии, а потом — ещё более несчастливый для него поход в Россию…
Европа вскоре забыла о санкциях. А вот Британия — о том, как она, хоть и непродолжительное время, была одна против всех — не забыла и не простила. «У нас нет неизменных союзников, у нас нет вечных врагов. Лишь наши интересы неизменны и вечны», — это из выступления в Палате общин, 1848 год. Лондон долго, целенаправленно, расчётливо и успешно проводил политику стравливания континентальных держав. Характерно, что это не мешало Великобритании продолжительное время быть ведущей мировой державой. Даже помогало.
История повторяется. Опять организована континентальная блокада против сильнейшего европейского государства современности. А Россия таковым, безусловно, является по целому ряду показателей — размерам, численности населения, военному и экономическому потенциалу. Есть, впрочем, вопросы по поводу того, является ли сегодня РФ великой державой не в европейском, а уже в мировом масштабе. Как раз на них начавшееся противостояние и даст ответ.
Это нормально. Россию допустили к рычагам европейской политики после победы над Швецией в начале XVIII века. Ещё на несколько десятилетий растянулось международное признание российского императорского титула. Париж, геополитический Эверест того времени, признал статус новой империи после какого-то глупого и случайного столкновения русских и французских солдат на территории Польши. С обеих сторон участвовало сотни три солдат, не больше.
Но важен принцип.
Для того чтобы тебя признали, нужно драться. А чтобы драться и побеждать, необходимо сильное государство.
И так тоже было всегда. Это только на наш век пришлось такое историческое недоразумение, когда сильное государство считалось временным препятствием на пути к эффективной экономике, развитой демократии и свободной личности. Во времена холодной войны такие сказки сочинялись с вполне конкретными целями. И эти цели давно достигнуты. Американская политология давно вернулась к концепции сильного государства. Сами Соединённые Штаты таковым государством, без всякого сомнения, являются.
Сегодня политика целенаправленного ослабления державных функций ведётся лишь в немногих и совсем не преуспевающих государствах вроде Украины. Способствуют этому также такие международные организации, как МВФ и Всемирный банк, то есть те структуры, для которых перевод стран третьего мира в разряд четвёртого — это их основная работа.
Россия с начала 2000-х отчасти уже переболела болезнью: «Чем меньше государства, тем лучше».
Дело в том, что власть, ослаблявшая государство (в первую очередь речь, конечно, о корыстном уменьшении доли госсобственности или полной приватизации), теряла легитимность в глазах народа. Народ был резко против демонтажа государства. Дальнейшее продолжение такой политики вело власть к падению, а страну к распаду. Поэтому между властью и народом был достигнут компромисс. Власть прекратила ослабление государства, а народ восстановил легитимность власти.
Однако восстановление влияния и значения государства произошло далеко ещё не в полном объёме.
Активная индустриальная политика, перераспределение капитала, обеспечение явной общественной пользы и многое другое — это ещё только актуальные перспективы.
При этом не нужно понимать усиление государства, как власть лично Путина или кого-то, кто придёт на его место. Небольшая группа лиц в столице просто в силу возможностей человеческого интеллекта не может получить всю полноту информации, а потому право принятия решений должно быть делегировано тем, у кого данная информация есть в достаточном объёме. Отсюда и неизбежная децентрализация, и распределение полномочий по отраслям или зонам ответственности. От этого государство не перестаёт быть сильным.
Нащупать баланс максимально эффективного распределения обязанностей и полномочий можно только эмпирическим путём. И как раз попытки блокады со стороны Европы предоставляют для этого прекрасную возможность. Хотя новости о санкциях, например, республики Косово воспринимаются, как нечто из раздела юмора, однако запрет на импорт технологий, комплектующих, станков и оборудования рано или поздно станет реальностью. Всё придётся создавать своими силами. И власти предстоит проявить себя как организатора этого процесса. Имитировать компетентность вряд ли уже получится, точно так же, как сложно убедительно имитировать действия по техническому обслуживанию современного авиалайнера. Тут предполагается наличие такого уровня квалификации, владение которым невозможно подделать. Либо он есть, либо его нет.
Вероятно, так же принципиально в ближайшие годы (максимум, одно десятилетие) разрешится вопрос о том, является ли Россия великой мировой державой или не является. Без полутонов и намёков — это будет уже очевидным для всех.