Наши геополитические враги, да и наши либералы постоянно виня в свержении самодержавия и в развале России большевиков, а также в то же самое время принижая роль Октябрьской Революции, абсолютно спокойно относятся к февральскому перевороту, считая его демократической революцией. Да-да в феврале 1917 года произошёл именно переворот, который нынешними понятиями можно назвать “Оранжевой” или “Бархатной” революцией.
А не потому ли так относятся к февральскому перевороту, что это именно большевики отстояли страну, сделав её сверхдержавой, просто подумайте об этом!!! Те же силы и сейчас ведут к раздробленности и уничтожению нашего государства, так же как и тогда руками алчных и недалеких граждан.
Может уже пора называть врагов – ВРАГАМИ?!
Сегодня нет ни белых, ни красных, нет даже зеленых и серо-буро-малиновых! Есть МЫ, которые хотят процветания и укрепления страны, и есть Они, которые хотят процветания себя любимых любой ценой!
Кому была выгодна Февральская революция 1917 года.
Февральская революция 1917 года в России — один из самых противоречивых моментов отечественной истории. Долгое время она воспринималась как свержение «ненавистного царизма», но сегодня ее все чаще называют государственным переворотом.
Когда мы говорим о февральских событиях 1917 года, стоит рассматривать не просто причины революции, а то почему она произошла именно в 1917 году и именно в феврале этого года.
Для начала стоит вспомнить ключевую задачу наших геополитических противников: уничтожить Россию и Германию как крупные державы, с полной ликвидацией их экономического потенциала. Для этого в планах было ослабить и разбить Россию, а затем вывести из строя Германию.
План ослабления России выстраивается постепенно: от внешнего давления к внутреннему.
Во-первых, в ходе Первой мировой надо было подорвать военные позиции России. Именно поэтому страны Антанты в течение нескольких лет не могли договориться одновременно перейти к наступлению на войска противников. Долгожданное первое совместное наступление запланируют лишь на апрель-май 1917, Германия при этом готовится к стратегической обороне.
Немецкий генерал Эрик Людендорф пишет:
«Наше положение было чрезвычайно затруднительным и почти безвыходным. О наступлении думать не приходилось, мы должны были держать резервы наготове для обороны. Нельзя было надеяться также на то, что какое-либо из государств Антанты выйдет из строя. Наше поражение казалось неизбежным…».
Великобритания понимала, что если наступление состоится, то Россия неминуемо выиграет. И планы англичан сокрушить и Германию, и Россию рухнут.
Во-вторых, чтобы ослабить Россию, союзники приостанавливают военные поставки. Поставки строго дозируются и преследуют двоякую цель: не допустить разгрома России и выхода ее из войны и одновременно избежать решающих побед на Восточном фронте.
Но и это не помогает: несмотря на то что в первые годы Россия страдает от нехватки оружия, отвага русских бойцов при этом не ослабевает. Да и русская промышленность делает всё, чтобы как можно скорее перевооружить российскую армию. И если в начале войны русская полевая артиллерия располагала запасом в 1000 снарядов на орудие, к 1917 году запас на орудие составит 4000 снарядов. Теперь любое крупное наступление можно планировать, учитывая массированную артиллерийскую обработку обороны противника.
В условиях сильно возросшей боевой мощи русской армии уставшая немецкая не смогла бы долго противостоять натиску с запада и востока. Вместе с немцами на дно безоговорочно последовали бы Австро-Венгрия, Болгария и Турция, чьи войска держались исключительно благодаря германской помощи.
Однако наша общая победа «союзникам» не нужна в принципе, ведь тогда придется делиться трофеями. Придется отдать России Босфор и Дарданеллы, открыть ей выход из закупоренного Черного моря в Средиземное. И Россия выйдет из войны не разрушенной, а усилившейся.
Третьим ходом станет политическая игра с участием Турции. Летом 1916 года в Турции раскроют государственный заговор, который ставил своей целью заключение сепаратного мира. В первую очередь, с Англией и Францией. Случись это, и обещанные России “проливы” союзники могли бы не отдавать. Однако заговор раскроют и сепаратного мира не случится.
Таким образом, все попытки разрушить страну извне терпят провал. Значит, нашим псевдосоюзникам нужно придумывать новые планы для достижения своей цели. И самое время — пойти проторенным путем революции начала 20 века — разрушить страну изнутри.
Посмотрим на хронологию:
Предвестие.
Уже осенью 1916 в стране активируется оппозиция. Заговор против монархии зреет в России давно. Желающая перемен оппозиция боится удачного исхода войны: победа укрепила бы ненавистное самодержавие. Поэтому важно прийти к власти сейчас и довести войну до победного конца. Так думают основные думские партии: кадеты и октябристы, объединенные в «Прогрессивный блок». Во главе заговора стоят их лидеры Павел Милюков и Александр Гучков, а также председатель Государственной думы Михаил Родзянко.
1 ноября 1916 года Павел Милюков становится рупором оппозиции и выступает со своей известной антиправительственной речью «Глупость или измена?». Его выступление подогревает взбудораженных слушателей и становится практически сигналом для активной подготовки революции.
Был еще один факт, который заставляет оппозиционеров двигаться быстрее: в ноябре 1917 года истекает срок полномочий Государственной думы четвертого созыва. В конце июня 1916 года Николай II прочитает доклад, результат совещания у премьер-министра Штюрмера. В нём участники совещания формулируют стратегию правительства: «Создание в будущей Государственной Думе работоспособного и патриотически настроенного большинства приобретает особую важность при вызванном войной серьезном положении».
Действительно, после прошлых выборов множество антигосударственно настроенных депутатов то и дело нападают в своих речах на государство и правительство. Доходит до того, что военного министра Сухомлинова отдают под суд и обвиняют в государственной измене, а дело его инициируют как раз думские круги.
Сэр Эдуард Грей по этому поводу заметит русскому посланнику:
«У вас, должно быть, очень смелое правительство, если во время войны оно отдает под суд военного министра».
На этом устранение мешающих фигур не заканчивается.
Еще в конце 1916 года были все предпосылки для революции в России: с одной стороны – затянувшаяся война, продовольственный кризис, обнищание населения, непопулярность властей. Протестные настроения бурлили не только в низах, но и в верхах, а с другой стороны – в это время стали усиленно распространяться слухи о государственной измене, в которой обвиняли императрицу Александру Федоровну и Распутина. Обоим приписывали шпионаж в пользу Германии.
Радикально настроенные члены Государственной Думы, офицеры и представители элит полагали, что с устранением Распутина удастся разрядить обстановку в обществе.
В декабре 1916 года убивают Григория Распутина. За близость к царю и то влияние, которое он на российского самодержца оказывал. Так, в 1912 году, когда Россия в первый раз хотела вмешаться в балканский конфликт, Распутин на коленях умолил Николая не вступать в войну. Граф Витте в своих мемуарах указывает, что «он (Распутин) указал все гибельные результаты европейского пожара, и стрелки истории повернулись по-другому. Война была предотвращена». Распутин также отговаривал Николая II от вступления в Первую мировую, но в решающий момент старца не оказалось рядом — он был при смерти после неудачного покушения на него. Едва придя в себя, старец слал телеграммы, «умоляя государя не затевать войну, потому что с войной будет конец России и им самим [царствующим особам] и положат до последнего человека». Но было поздно, Россия уже втянута в войну. И ничего удивительного, что очередное покушение на Григория Распутина состоится в декабре 1916 года в рамках финальной подготовки Февральского переворота, когда царь под давлением «общественности» должен будет отречься от престола. Без отречения Николая II весь план Февраля лопался, как мыльный пузырь. И будь Распутин жив в феврале-марте 1917-го, он помог бы Николаю II выдержать давление думской делегации, плохих новостей, предательства ближайшего окружения и избежать отречения.
И ситуация после убийства «тобольского старца» продолжала ещё больше накаляться.
Убийство Распутина не повлияет на планы Николая II: русский Генштаб указывает дату Босфорской операции: март-апрель 1917 года. Революция после этого мартовского наступления станет невозможной, именно поэтому февраль будет последним сроком.
Действовать надо немедленно! Руководство западных спецслужб дает своим агентам зеленый свет
И накануне переворота у них появляется легальный способ находиться на месте будущих событий и корректировать планы. Очередная Межсоюзническая конференция проходит именно в Петрограде. Официальная цель — скоординировать действия союзников в организации будущего наступления. Неофициальная — завершить подготовку к перевороту. Удивительно, что до этой конференции все встречи по координации действий происходили только во Франции. А вот накануне устранения русской монархии совет Антанты, финансируемый и подталкиваемый союзными разведками, впервые проходит именно в русской столице. Пока генералы и дипломаты говорят о войне — заговорщики готовятся к перевороту, дают последние инструкции и деньги. Делегаты прибывают в русскую столицу 3 февраля 1917 года, покидают её 6-го. Через две с половиной недели, 23 февраля 1917 года в Петрограде начнутся беспорядки…
Февраль 1917 года станет точкой, в которой сойдутся интересы англичан и интересы внутренних заговорщиков.
Прямых доказательств финансирования англичанами и французами Февральской революции и заговора против русского царя нет. Но именно логика событий поступков и действий подтверждает, что это они организовали и оплатили уничтожение русского государства.
«Закулисная работа по подготовке революции так и осталась за кулисами», — пишет в своих мемуарах Милюков.
Удивительно то, что найти причастных к революции невозможно: эсеры и большевики по большей части находятся в швейцарских кофейнях и пивных, Ленин в Цюрихе и пока не верит в возможность революции, Троцкий в Нью-Йорке, Сталин в ссылке. События словно развиваются сами собой, и выразители народного гнева сами требуют смещения ненавистной монархии. Именно для этого нужны масштабные беспорядки, способные сойти за народную революцию. Недовольная часть русской элиты тоже готова к действиям, и ждёт лишь повода.
И повод для недовольства был выбран безошибочный — хлеб.
Но на самом деле продовольствия в России хватало — излишек хлеба в 1916 году составил 197 млн пудов. Однако именно в феврале начнутся перебои в поставках (как похоже на сбои поставок и пустые прилавки в конце 80-х – начале 90-х) И очередная смута развернется по сценарию 1905 года: демонстрации, войска, жертвы. Вот только в столице в 1917 году стоят не отборные гвардейские полки, а их запасные части, которым не сдержать нарастающего народного гнева. А нарастает он быстро: 22 февраля на улицы выходит не больше 20 тысяч рабочих, 23 февраля уже 88 тысяч бастующих ходят с криками: «Долой войну!» и «Хлеба!». 24 февраля бастует 197 тысяч рабочих. 25 февраля на улицы города выходит свыше 240 тысяч человек.
И вот уже Россия вспыхивает, чтобы сбросить царский режим и стать детонатором для всей монархической Европы. Февральская революция, несмотря на то, что её назвали «Великой бескровной», быстро приведет к крушению русской армии.
Канцлер Венгрии граф Иштван Бетлен напишет в 1934 году:
«Если бы Россия в 1917 году осталась организованным государством, все дунайские страны были бы ныне лишь русскими губерниями. Не только Прага, но и Будапешт, Бухарест, Белград и София выполняли бы волю русских властителей. В Константинополе на Босфоре и в Катарро на Адриатике развевались бы русские военные флаги. Но Россия в результате революции потеряла войну и с нею целый ряд областей…»
Вернёмся чуть ранее.
Ситуация после убийства «тобольского старца» продолжала накаляться. В оппозицию Николаю II встали некоторые члены императорского дома.
Особенно резкими выпады в сторону царя были со стороны великого князя Николая Михайловича (внука Николая I). В письме, направленному императору, он просит устранить от управления страной Александру Федоровну. Только в этом случае, по мнению великого князя, началось бы возрождение России и вернулось бы утраченное доверие подданных. Председатель Государственной Думы М. В. Родзянко в своих мемуарах утверждал, что были попытки «устранить, уничтожить» императрицу. Инициатором такой идеи он называет великую княгиню Марию Павловну, которая якобы внесла такое предложение в одной из приватных бесед.
Сообщения о заговоре Николаю докладывают регулярно. «Ах, опять о заговоре, я так и думал. Добрые, простые люди все беспокоятся. Я знаю, они любят меня и нашу матушку Россию и, конечно, не хотят никакого переворота», – так император отреагировал на опасения флигель-адъютанта А. А. Мордвинова.
Тем не менее, информация о заговоре обретает все более реальные черты. 13 февраля 1917 года Родзянко сообщает генералу В. И. Гурко, что, по его сведениям, «подготовлен переворот» и «совершит его чернь».
Начало.
Поводом к массовым беспорядкам в Петрограде послужило увольнение около 1000 работников Путиловского завода. Начавшаяся 23 февраля (по новому стилю 8 марта) стачка рабочих совпала с многотысячной женской манифестацией, организованной Российской лигой равноправия женщин. «Хлеба!», «Долой войну!», «Долой самодержавие!», – такими были требования участников акции. Очевидец событий поэтесса Зинаида Гиппиус оставила запись в дневнике:
«Сегодня беспорядки.
Никто, конечно, в точности ничего не знает. Общая версия, что началось на Выборгской, из-за хлеба». В этот же день свою работу прекратил целый ряд столичных заводов – «Старый Парвиайнен», «Айваз», Розенкранц», «Феникс», «Русский Рено», «Эриксон». К вечеру на Невском проспекте собрались рабочие Выборгской и Петроградской сторон.
Число демонстрантов на улицах Петрограда росло с невероятной быстротой. 23 февраля их насчитывалось 128 тыс. человек, 24 февраля – около 214 тыс., а 25 февраля – более 305 тыс. К этому времени фактически приостановилась работа 421 предприятия города. Столь массовое движение рабочих увлекло за собой и другие слои общества – ремесленников, служащих, интеллигенцию и студенчество. Недолгое время шествие было мирным.
Уже в первый день забастовки в центре города фиксировались столкновения демонстрантов с полицией и казаками. Столичный градоначальник А. П. Балк вынужден доложить командующему Петроградского военного округа генералу С. С. Хабалову, что полиция не в состоянии «остановить движение и скопление народа». Наведение порядка в городе осложняло то, что военные не желали применять силу против демонстрантов.
Многие казаки если не симпатизировали рабочим, то держали нейтралитет. Как вспоминает большевик Василий Каюров, один из казачьих патрулей улыбался демонстрантам, а кто-то из них даже «хорошо подмигнул». Революционное настроение рабочих перекинулись и на солдат. Взбунтовалась четвертая рота запасного батальона лейб-гвардии Павловского полка. Ее солдаты, отправленные на разгон демонстрации, внезапно открыли огонь по полиции. Мятеж был подавлен силами Преображенского полка, но 20 солдат с оружием сумели скрыться. События на улицах Петрограда все больше превращались в вооруженное противостояние.
На Знаменной площади жестоко убили пристава Крылова, который пытался пролезть в толпу и сорвать красный флаг. Казак нанес ему удар саблей, а демонстранты добили лопатами. На исходе первого дня беспорядков Родзянко направляет телеграмму царю, в которой сообщает, что «в столице анархия» и «части войск стреляют друг в друга».
Но царь словно не осознает, что происходит. «Опять этот толстяк Родзянко пишет мне всякий вздор», – беспечно замечает он министру императорского двора Фредериксу.
Переворот
К вечеру 27 февраля на сторону восставших перешел практически весь состав Петроградского гарнизона – около 160 тыс. человек.
Командующий Петроградским военным округом генерал Хабалов вынужден сообщить Николаю II:
«Прошу доложить Его Императорскому Величеству, что исполнить повеление о восстановлении порядка в столице не мог. Большинство частей, одни за другими, изменили своему долгу, отказываясь сражаться против мятежников».
Не имела продолжения и идея «картельной экспедиции», которая предусматривала снятие с фронта отельных воинских частей и отправку их в мятежный Петроград. Все это грозило вылиться в гражданскую войну с непредсказуемыми последствиями.
(что потом и произошло, когда кое-кто понял что теряет власть над Россией. И это не только офицеры и помещики, но западные спонсоры, теряющие тоже свое предполагавшееся влияние в России)
Действуя в духе революционных традиций, восставшие освобождали из тюрем не только политических заключенных, но и уголовников. Сначала они легко преодолели сопротивление охраны «Крестов», а затем взяли Петропавловскую крепость. Неуправляемые и разношерстные революционные массы, не брезгуя убийствами и грабежами, погрузили город в хаос.
27 февраля приблизительно к 2 часам дня солдаты заняли Таврический дворец. Государственная Дума оказалась в двойственном положении: с одной стороны, согласно указу императора, ей следовало бы совершить самороспуск, но с другой, давление мятежников и фактическое безвластие заставляло предпринимать какие-то действия. Компромиссным решением стало собрание под видом «частного совещания».
В итоге было принято решение о формировании органа власти – Временного комитета. Позднее бывший министр иностранных дел Временного правительства П. Н. Милюков вспоминал: «Вмешательство Государственной думы дало уличному и военному движению центр, дало ему знамя и лозунг и тем превратило восстание в революцию, которая кончилась свержением старого режима и династии».
Революционное движение все больше росло. Солдаты захватывают Арсенал, Главпочтамт, телеграф, мосты и вокзалы. Петроград оказался полностью во власти восставших.
Настоящая трагедия разыгралась в Кронштадте, который захлестнула волна самосуда, вылившаяся в убийство более ста офицеров Балтийского флота.
1 марта начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Алексеев в письме умоляет императора «ради спасения России и династии поставить во главе правительства лицо, которому бы верила Россия».
Николай заявляет, что отдавая права другим, он лишает себя власти, дарованной им Богом. Возможность мирного преобразования страны в конституционную монархию была уже упущена. После состоявшегося 2 марта отречения Николая II в государстве фактически сложилось двоевластие.
Официальная власть была в руках Временного правительства, но реальная власть принадлежала Петроградскому Совету, контролировавшему войска, железные дороги, почту и телеграф. Находившийся в момент отречения в царском поезде полковник Мордвинов воспоминал о планах Николая переехать в Ливадию.
«Ваше величество, уезжайте как можно скорее заграницу. При нынешних условиях даже в Крыму — не житье», – пытался Мордвинов убедить царя.
«Нет, ни за что. Я не хотел бы уехать из России, я её слишком люблю», – возразил Николай.
Лев Троцкий отмечал, что февральское восстание было стихийным:
«Никто заранее не намечал путей переворота, никто сверху не призывал к восстанию. Накопившееся в течение годов возмущение прорвалось наружу в значительной мере неожиданно для самих масс».
Однако Милюков в своих воспоминаниях настаивает на том, что переворот планировался вскоре после начала войны и до того, как «армия должна была перейти в наступление, результаты коего в корне прекратили бы всякие намёки на недовольство и вызвали бы в стране взрыв патриотизма и ликования».
«История проклянёт вождей так называемых пролетариев, но проклянёт и нас, вызвавших бурю», – писал бывший министр.
Британский историк Ричард Пайпс называет действия царского правительства во время февральского восстания «фатальным слабоволием», замечая, что «большевики в подобных обстоятельствах не останавливались перед расстрелами». Хотя Февральскую революцию и называют «бескровной», она, тем не менее, унесла жизни тысяч солдат и мирных граждан. Только в Петрограде погибло более 300 человек и 1200 получили ранение.
Февральский переворот начал необратимый процесс распада империи и децентрализации власти, сопровождавшийся активностью сепаратистских движений. Независимости потребовали Польша и Финляндия, о самостоятельности заговорили и в Сибири, а образованная в Киеве Центральная Рада провозгласила «автономную Украину». События февраля 1917 года позволили большевикам выйти из подполья. Благодаря амнистии, объявленной Временным правительством, из ссылки и политического изгнания вернулись десятки революционеров, которые уже вынашивали свои планы, но которые впоследствии и спасли Россию от полного уничтожения, так как именно большевики отстояли страну, сделав её сверхдержавой. Что впоследствии привело к началу новой войны против России, которая не утихает и до сих пор.
Таким образом, как это ни странно звучит, но к февральскому перевороту привело несколько причин: это именно улучшение, а не ухудшение военной ситуации. Делать революцию надо было именно сейчас. И именно в феврале 1917 года с легкой руки наших союзников по Антанте началось крушение великой Российской империи. План ослабления России далее выстраивался постепенно: от внешнего давления к внутреннему, также как это произошло и позже в конце 80-х – начале 90-х.
________________________________________________________
Специально для РУССКОЙ СИЛЫ по материалам статей Politrussia и © Русская Семерка подготовил Макс Елев