“В секретных цехах местные работяги ставят на ход казалось бы окончательно умершую трофейную технику. Мы идем по этих огромным бесконечным ангарам. Здесь все четко структурировано. В одном — починяют гаубицы. Вот – «Рапира» с поврежденной гидравликой. Рядом — Д-20 с оторванной штангой. А вот и гигантская 152-мм пушка Мста-Б. Летом ее выставляли на площади, демонстрируя взятые трофеи. Она уже почти готова к бою.
В соседнем цеху все, что охватывает взгляд, заставлено трофейной техникой. БМП, БТР, Танки, САУ… На некоторых до сих пор сохранились опознавательная маркировка — две белые полоски. За это ополченцы называют украинскую технику «беременной». Отдельно стоят машины-«доноры». Их разбирают на запчасти. На специальных стапелях — танковые башни. Местные умельцы вкорячивают в них блоки от БМП. Стоящий рядом и кажущийся совсем безжизненный танк без гусениц вдруг дергается, с шумом проворачивая дизельный движок, выплевывает под потолок столб дыма и начинает ровно бурчать: «Ожил!» – радостно кричат ремонтники.
Начальник цеха Владимир Лыньков как-то по-отечески смотрит на своих «кулибиных». Сам он начинал войну водителем БМП. Приехал сюда чинить свою «броню» да и остался за главного.
– Сюда приходит техника, отвоеванная в бою у украинской армии, – говорит начальник цеха Владимир Лыньков. – Начинали с БМП, потом стали привозить БТР, танки… Делаем все.
Изначально на них есть белые полосы. А цифровая маркировка означает номер части, роты и взвода…
– Из скольких машин можно собрать одну полноценную?
– По-разному. Из двух одну, из трех две, из четырех три. В зависимости от поломок. Стартеры, компрессоры сами ремонтируем. Запчастей конечно не хватает. Украинская армия наш основной поставщик, хотелось бы более крупных поставок. С аэропорта вот нам обещают привезти несколько БМП-2 на запчасти, бэтээры. Ждем.
– Какие в основном поломки?
– Есть конечно разрывные повреждения, но есть техника, сломанная по незнанию. Топливную аппаратуру поставили неправильно, она не заводится, они ее бросают. Специально пробивают радиатор или сыпят песок в масло и бросают. Иногда солярку летнюю зальют вместо зимней, она замерзает. Нам конечно электрики не хватает, моноблоков. Лучше бы война закончилась уже. У меня она вторая, не думал, что и дома придется воевать.
– Первая – Афган?
– Да, джабальский 177 мотострелковый полк, танковый батальон, 12-я застава.
– Что-нибудь интересное находили в трофейной технике?
– Да нет вроде… Боеприпасы, сухпайки американские, растяжки… В одном танки их аж восемь стояло.
Огромный кран поднимает над нашими головами отремонтированную БМП и плавно несет ее к выезду из ангара.
– Вот машина, которая была собрана с украинских доноров, заводится с полоборота, покрашена, – хвалится Лыньков. – Люди уже приехали забирать ее, чтобы она боролась за справедливость.
В соседнем цеху завода, кстати, рабочие продолжают делать гражданскую продукцию. Нас попросили не указывать — какую. Но поверьте, сегодня она важна не меньше, чем военная.”