Представлю интервьюируемого. Танай Чолханов — один из лидеров современной оппозиции Меджлиса (это, кто не знает, что-то типа татарского исполкома). Наряду с Искандером Умеровым и Ленуром Усмановым Танай — один из самых активных противников Меджлиса среди татар Крыма.
Он активно выступал за возвращение Крыма в Россию, причем не только в СМИ, но и в “полевой работе”. Организовывал патрули возле избирательных участков, где представители незаконного Меджлиса угрожали «Правым сектором» и заставляли крымских татар не ходить на референдум. Посещал регионы Крыма, в местах проживания крымских татар изучал мнения о крымских событиях, о меджлисе и рассказывал об этом в своих передачах. Вел передачу “Крымскотатарский вопрос” на интернет-портале “Крымский фронт”.
Познакомились мы с ним в прошлом году, когда он после ранения вновь возвратился в ЛНР и воевал в бригаде “Призрак”. А после его возвращения обратно в Крым продолжили наше общение.
Наша беседа длилась очень долго, поэтому мы решили заострить ваше внимание на самых больных вопросах настоящего времени. Остальное планируем вынести в эфир на нашем радио.
Дело в том, что есть проблемы в Крыму, которые должным образом не освещены. Было бы печально наблюдать внезапно возникшие коллизии из-за того, что мы привыкли к победным релизам о восстановлении Крыма. Тем более, что проблемы напрямую связаны с крымскими татарами.
— Для начала. Есть известная пословица, что “незваный гость хуже татарина”. Давно хотел задать этот вопрос именно татарину. Кто для татарина хуже незваного гостя?
— По канонам нашей религии любой гость три дня желанный и званый.
— В бытность мою в республиках Средней Азии я наблюдал там много татар, проживающих в Узбекистане, Туркмении, Киргизии. Высланные, понятное дело. И наблюдал такую вещь, что крымские татары и казанские — это “две большие разницы”. Они друг с другом особо не контактировали.
— Тут надо сказать, что я сам пополам. Есть и крымские, и казанские корни. Диаспоры, которые жили в Азии, как правило, ни с кем не смешивались. А те, кто уехал на Урал, ассимилировались с казанскими, “светлыми” татарами. В те времена казанские и чувашские очень сильно помогали высланным крымским. Благодаря им наши предки и не вымерли. И эта связь осталась.
Те, кто уехали в Узбекистан, да, их больше. Но они многого не понимают. В том числе и того, что выжить за Уралом было не просто. Хотя и им сладко не жилось, узбеки им рады не были. Даже с некоей агрессией относились к татарам. Но выжить там было проще.
А за Уралом огромную роль сыграл именно человеческий фактор. В лице чувашей и казанских татар, которые помогли выжить. И мы это всегда будем помнить.
— У нас распространяется такое мнение, которое идет с Украины, о татарах, как о некоей “пятой колонне”. Которое никто не стремится опровергать. И даже более того, часто возникают публикации, всячески это мнение поддерживающие.
— На самом деле татары — очень мирный народ. Не любящий лишнего шума вокруг себя. Здесь надо понимать суть игры, которую ведет Аксенов. Мы — та часть татар, которая на референдум пошла, и сами знаете, как проголосовала. Вполне искренне и от души.
Тогда мы были востребованы и нужны. Вот референдум, вот татары. А потом начали с Украины возвращаться члены нынешнего Меджлиса, и ситуация здорово изменилась. С подачи и помощью Аксенова.
Нас теперь выгодно иметь как “взрывоопасную массу”, неблагодарную такую. Чтобы можно было в случае чего списать на нас все, что угодно.
У нас мечеть отняли в Евпатории, Хаш-Джами, это же не просто мечеть, это символ наш…
— А скажи, если по сути, против чего выходили на референдум?
— Против того Меджлиса. И за Россию. Но потом что вышло? Мы вроде как теперь часть России, но над нами поставили тот же самый Меджлис. Люди которого при Украине сдавали недовольных в СБУ.
И реально люди не понимают, в чем был смысл. Идут в оппозицию, идут разговоры о том, что лучше “закрыться”. Но мы же в России теперь, так почему во главе стоят те же лица, что и при украинской власти? Лояльные кому угодно, только не России.
Люди “подвисли”. Речь даже не о самозахватах земли идет, невозможно даже приобретенную землю оформить. Потому что куда отправляют? В Меджлис. Они за тебя все решат. А почему за меня эти люди должны решать? Я что, не гражданин России?
— Разве не реально решать эти проблемы путем их оглашения в СМИ?
— Если внимательно посмотреть на тех, что сегодня присутствует в СМИ, то там только все те же из Меджлиса. Ветераны крымскотатарского движения, наши аксакалы, все выступали на стороне референдума. И где они? Кому слово дают? Показывают мнение Аблаева, Тейфука, показывают, что Джамилев что-то делает оттуда (из Украины. — Прим). Показывают всех, кто нас гнобил все 23 года.
— Ты хочешь сказать, что внутри крымских татар вновь началось брожение?
— Абсолютно так. Почему все члены Меджлиса, выходивших на митинги с украинскими флагами, теперь руководят нами? Они все теперь в правительстве. Мы не видим никаких перемен.
— А как получилось, что они у власти?
Систему “Курултай — Меджлис” создала Украина. Курултай, вроде бы как съезд татар, избирает членов Меджлиса. Меджлис — исполнительный орган. Неофициальный, без особой регистрации, но с полномочиями. И почему-то татарин должен был со своими проблемами идти не в ФМС или Земельный комитет, а в Меджлис. Платить меджлисменам какие-то деньги, а они решали бы его вопросы.
Вообще, придумано было для того, чтобы контролировать татар. Нам этот орган не нужен, это в конце концов, просто унизительно. Мы вроде как люди второго сорта получаемся.
— Но ты же принимал участие в Курултае, избирал?
— В том-то и дело, что нет. Для участия в Курултае отбирались люди по непонятно каким критериям. Я к нему никакого отношения не имею, я переехал незадолго до референдума. Хотя и люди, которые приехали пять-шесть лет назад, тоже не смогли туда пролезть. В Курултай обычный смертный не попадет.
А теперь все возвращается на круги своя. Нас опять хотят выставить людьми второго сорта и положить под этот Меджлис.
— А разве нельзя при новой власти поднять эти вопросы?
— Да, мы будем поднимать. Вплоть до референдума по Меджлису. Это непросто, ведь всех все на верху устраивает. Эта схема работала при украинской власти, и с переходом в Россию ничего не поменялось. Нереально где-то набрать столько новых административных работников, чтобы заменить тех, кто властвовал при Украине. Проще оставить все как есть.
В Крыму на своих местах осталось очень много чиновников, которые были тут от Украины. И все сидят, спокойно сидят.
— Давно известно, что много татарской молодежи в Крыму прошли обучение и участвуют до сих пор в боевых действиях в Сирии и других местах именно на религиозной основе. И на Украине в том числе. Ты был на стороне Новоросии. Они на стороне Украине. Получается, что может возникнуть проблема столкновения двух татарских сторон?
— Да, это может случиться. Когда произойдет возвращение представителей обеих воюющих сторон на Украине, тогда вполне реально, что они вольются в существующие конфликты.
— Не произойдет ли так, что татары вцепятся друг другу в глотки, а мы будем все это наблюдать с некоторым обалдением, потому что к этому не готовы?
— Ну да, а основные лица будут потирать ладони, говоря “вот какие эти татары!” Я не сомневаюсь, что это возможно. И никто не полезет разнимать, потому что это будут внутриусобные татарские разборки.
— А много молодежи прошло через эти лагеря?
— Там не только молодежь была. И вполне взрослые люди учились. Более 2000. В этих лагерях людей не только учили, но и обрабатывали по полной. Были случаи, когда люди просто сходили с ума после обучения там.
— Все-таки вы — мусульмане, в отличие от православных, вы более подчинены канонам религии. Не получится у вашего духовенства стать неким разделительным барьером между сторонами?
— Там тоже раскол. Меджлис активно проталкивает в мечети имамов из Катара и Саудовской Аравии. Это не просто чужие имамы, это ваххабиты. Это вообще людей шокирует, это все равно, как придя в православную церковь, вы там обнаружите адвентиста или баптиста.
Мы протестовали еще до референдума, мы заставили убрать этих имамов и поставить имамов нашего муфтията. И после референдума народ вздохнул с облегчением, что нас больше трогать не станут. И вот Аксенов передает мечеть в Евпатории Меджлису, и там снова катарские имамы.
Я не хочу идти в мечеть, я не хочу, чтобы мои дети шли в мечеть, где проповедует ваххабит. Это неестественно. Вы согласны, что ваххабизм — это пропасть? Я в пропасть не хочу. И нас в этом поддерживает народ, который тоже не хочет в такую пропасть. Мы не стадо баранов.
Мы не ходим в мечети, где проповедуют саудиты и катары. Во всех мечетях Меджлиса проповеди читают ваххабиты. Это не ислам.
***
Необходимое послесловие. Проблема, к сожалению, имеется. И может получить развитие, если за нее не взяться всерьез. И браться придется. Хотя бы исходя из того, что мы не желаем пожара в Крыму.
Мы очень долго беседовали с Танаем, затронули огромное количество вопросов, но в итоге решили повторить все в эфире. Так будет и проще, и информативнее.
А лично для себя я сделал вывод о том, кто для татарина хуже незваного гостя. Имам-ваххабит из Катара.