Режиссёрам не нужно лишний раз напоминать, чтобы они обратили внимание на дворцовые истории императорской эпохи. Снимают и так. Хотя бы потому, что это красиво. После того, как турки запустили свой «Великолепный век» с Сулейманом и Хюррем, интерес к османской истории в странах, где крутили сериал, вырос приблизительно вдвое (если считать по запросам в гугл и продаваемой книжной продукции).
Западное кино предусмотрительно позаботилось даже о тех, кому настоящая история не очень интересна. Лучший пример такой адаптации — вымышленный мир «Игры Престолов», который в основе своей не такой уж и вымышленный, потому что сконструирован из тех же исторических сюжетов, штампов, костюмов и т.д. Историческим сериалам тоже не мешало бы позаимствовать кое-что из арсенала качественного фэнтези — динамику сюжета, драматургию, эмоции. Реальные события нуждаются в яркой обёртке не меньше, чем выдуманные.
Из последних русских экспериментов в данном направлении — сериал «Екатерина». Да, к сожалению, наш Великолепный век до сих пор вращается вокруг Екатерины II. Образы других императоров и императриц XVIII–XIX вв. популярная история либо игнорирует, либо подменяет карикатурами. Иногда это делается с «благой» целью ярче выделить достижения Петра Великого и Екатерины II на блёклом фоне предшественников и наследников, но чаще — по неведению и из-за удивительной живучести негативных стереотипов. Что, как минимум, несправедливо.
Ещё хуже, что история, в которой условно нормальные правители попадаются только эпизодически, не склеивается в целостную картину. В ней нет смысла, цели и преемственности.
Не только в кино, но и вообще в нашем отношении к истории будет правильным исходить из презумпции адекватности царской власти. Если не доказано обратное, то её действия следует считать логичными, обоснованными и полезными для страны. На самом деле в основном именно так и было.
Чуть ниже — краткая справка на тему, что и почему происходило на российском престоле на протяжении столетия после Петра Великого.
***
В заслугу Екатерине I (1725–1727), второй жене Петра I, как минимум следует поставить предотвращение династического кризиса и новой смуты. Пётр I умер, оставив вопрос престолонаследия в доме Романовых в очень запутанном состоянии. Он короновал супругу в качестве соправительницы «в знак особых заслуг», что можно было толковать как стремление видеть её своей преемницей на троне. При этом единственным прямым наследником императора был его 9-летний внук Пётр, сын замученного и отрёкшегося от престола царевича Алексея. Чтобы решить конфликт, Екатерина даже подумывала о противоестественном брачном союзе наследника и своей дочери, которая приходилась ему тёткой.
Проблема снялась сама собой из-за скорой смерти императрицы. За недолгий век своего правления она успела открыть Академию наук и дипломатическими усилиями закрепить прежние завоевания России. В народе её любили, хотя само восшествие на престол женщины было воспринято обществом с очень большим удивлением.
***
При Петре II (1727–1730) России на негативном опыте предстояло убедиться, зачем вообще нужна императорская власть. На трон был посажен ребёнок — естественно, реальные полномочия оказалась в руках царского окружения. После короткой внутриэлитной борьбы верх взяла старая аристократия, оттеснившая «птенцов гнезда Петрова». Госаппарат продолжал работать по инерции и благодаря воровству — зарплат уже не платили. Флот гнил, оставленный без присмотра. Как писал саксонский посланник Лефорт: «Огромная машина пущена наудачу; никто не думает о будущем; экипаж ждёт, кажется, первого урагана, чтобы поделить между собой добычу после кораблекрушения».
***
Вернуть значение царской власти удалось Анне Иоанновне (1730–1740), племяннице Петра I. Ей предложили корону с условием отказаться от всех управленческих полномочий и стать марионеткой в руках аристократии. Отдельно оговаривалось, что Анна не может взять в Россию своего любовника Бирона — деятельный и амбициозный фаворит при государыне кукловодам только мешал. Она всё подписала перед коронацией. А спустя несколько дней прилюдно разорвала договор и приказала гвардейцам арестовать заговорщиков.
Эти десять лет русской истории описаны самыми мрачными красками. К сожалению, большой вклад тут внёс великий писатель Валентин Пикуль своим романом «Слово и дело», книга 1 из этой серии с говорящим названием «Царица престрашного зраку» — как раз про Анну Иоанновну. Да, было засилье немцев. Да, многие бояре лишились голов или отправились в Сибирь. Только при этом умалчивается, что репрессированные русские аристократы, будучи при власти, всеми силами разрушали дело, начатое Петром Великим. Что ненавистная прусская муштра Миниха в короткие сроки создала исключительно боеспособную армию. Под командованием непобедимого фельдмаршала русские впервые ворвались в Крым, взяли Бахчисарай, заняли Молдавию. А под защитой такой армии русский народ начал, наконец, полноценное освоение южного чернозёмного пояса — без этого на неплодородных почвах растущее население задыхалось и голодало.
***
История следующего императора Ивана VI (1740–1741) — это наш вариант известной легенды про «железную маску». Коронованный в двухмесячном возрасте, он пробыл в статусе царя чуть более года. После дворцового переворота ребёнок был изолирован от родителей и оставшиеся 22 года жизни провёл в тюрьме. Он был убит уже во время царствования Екатерины II при попытке одного офицера возглавить бунт солдат караульной команды и освободить узника (кстати, завязка известного советского фильма «Гардемарины, вперёд!» тоже строится на сфабрикованном деле о заговоре с целью возвращения на престол заключённого Ивана, но только на двадцать лет раньше).
***
Елизавета Петровна (1741–1761), которая приходом к власти на 100% была обязана гвардейским полкам, ни в чём не могла отказать своим придворным. Так, младший брат её фаворита Алексея Разумовского в восемнадцатилетнем возрасте стал президентом Академии наук — назначение шокировало тогдашний научный мир. «Дщерь Петрова» вынуждена была отказаться от попыток монархии вмешиваться в отношения помещиков и крепостных крестьян. Именно тогда под блестящим фасадом Петербургского двора появилась первая трещина между интересами державы и стремлением благородного сословия жить в своё удовольствие, без обязательства служить стране.
***
Подчинить дворян хоть минимальной дисциплине попытался Пётр III (1761–1762). Однако параллельно с разумными инициативами (прекратил преследование старообрядцев, ссылал помещиков в Сибирь за «тиранское мучение» крестьян, запретил пытки, создал Госбанк и постановил печатать бумажные ассигнации) император за полгода своего царствования наделал ряд глупостей. Самой большой из них была попытка развестись с женой и лишить её царского достоинства. Если б не это, Пётр III имел все шансы править до своей естественной кончины и остаться в исторической памяти деятельным реформатором, а не слабоумным, каким его выставили потом в мемуарах организаторы дворцового переворота. На самом деле Пётр и Екатерина в целом придерживались общих взглядов на политику России, и вдова после убийства мужа продолжила многие его начинания, в том числе и непопулярное в армии замирение с Пруссией.
***
Век Екатерины Великой (1762–1796) не нуждается в особых комментариях, а вот образ её сына Павла (1796–1801) давно пора реабилитировать. «Деспот и самодур» на троне серьёзно взялся за подготовку России к большой европейской войне, которую он предвидел. Расходы на царский двор были сокращены в 9 раз, в то же время финансирование армии и флота значительно возросло. Автор мемуаров об этой эпохе, участник Итальянского и Швейцарского походов Суворова граф Комаровский писал: «Образ нашей офицерской жизни после восшествия на престол императора Павла сильно переменился. При императрице Екатерине II мы помышляли только, чтобы ездить в общество, театры, ходить во фраках, а теперь с утра до вечера на полковом дворе».
Жёсткая дисциплина очень не понравилась русскому дворянству. Против императора было составлено несколько заговоров, один из которых оказался успешным.
***
К чести Александра I (1801–1825), цареубийц он не возвысил, а, наоборот, удалил со двора. Победы Наполеона в Европе заставили аристократию с опозданием убедиться, что армейские инициативы предыдущего императора были не его блажью, а безальтернативной стратегией выживания России.
В отличие от отца, Александр интуитивно чувствовал, когда можно надавить на элиту, а когда стоит отступить. Отступать приходилось чаще. «Право» на дворцовый переворот защищало привилегии знати лучше, чем любая европейская конституция. Поэтому в окружении императора всерьёз начинают прорабатывать проекты переустройства России — из расчёта, что в будущем монархия может рассчитывать только на народ и госаппарат. В частности, этим занимался государственный секретарь Михаил Сперанский, человек, которого Наполеон в шутку предлагал Александру поменять на какое-то из королевств.
Под конец правления император совсем пал духом. Он часто говорил, что хочет отречься от престола и удалиться от мира. Именно это и породило впоследствии легенды, якобы Александр I инсценировал собственную смерть в Таганроге, а сам ещё долго жил старцем-отшельником.
***
Там, где Александру не хватило воли и терпения, с большим успехом проявил себя его младший брат Николай I (1825–1855). Он работал по 16–18 часов в сутки и много сделал для превращения России в правое, правильно обустроенное государство. Его не понимали, не любили и боялись. Всю жизнь император провёл в разъездах, проверках, выявлении злоупотреблений. Понимая и тяготясь своей ролью жандарма и инспектора, Николай после премьеры гоголевского «Ревизора» с юмором отреагировал на сатиру: «Всем досталось, а мне — более всех».
***
«Великолепный век» сделал Россию наиболее могущественной державой континентальной Европы, однако внутри страны уже появилась червоточина. Это противоречие между привилегированным классом с одной стороны и самодержавием с другой. Проблема осознавалась монархией, и путь её преодоления тоже в целом был понятен.
Выход был в союзе с народом, в создании новой элиты, критерием попадания в которую стала бы исключительно служба на пользу державе. Собственно, такой класс уже начал формироваться. В XIX столетии появились целые династии офицеров и чиновников с приобретённым, ненаследственным дворянством. Отцы, добившиеся личного дворянства, передавали своим детям не благородное происхождение, а путь в жизни — и те добивались того же.
Ретроспективно можно сказать, что русский социализм должна была породить не революция, а монархия. Увы, тут самодержавие не справилось. В феврале 1917-го элита свергла царя — и осталась один на один с ненавидящим её народом. Это сразу же и ответ всем поклонникам «французской булки», что было не так с императорской Россией.
P.S. Вместо очередного сюжета на этот раз получился широкий (и поверхностный) обзор более чем столетнего периода русской истории. Но, надеюсь, тоже небесполезный.
- Часть 1: Князь Игорь
- Часть 2: Евпатий Коловрат
- Часть 3: Хождение за три моря, или Первый попаданец
- Часть 4. Пётр и Феврония: наша альтернатива дню Св. Валентина
- Часть 5. «Последние римляне» у истоков новой империи
- Часть 6. Митридат и другие крымские сюжеты
- Часть 7. Русские истерны
- Часть 8. Триумфы и интриги Ивана Великого
- Часть 9. Смутное время и забытый «Спаситель Отечества»
- Часть 10. Приказ тайных дел Алексея Михайловича Тишайшего
- Часть 11. Ломоносов – человек и университет