Итак, Британия решилась сделать следующий шаг после судьбоносного референдума об отношениях с Евросоюзом, на котором с небольшим преимуществом победили сторонники Brexit, и объявила устами своего премьер-министра Терезы Мэй, что процесс выхода из ЕС начнется не позднее марта 2017 года. Соответственно, согласно статье 50 Лиссабонского договора, через два года Британия окажется за пределами сообщества. Насколько далеко или близко, покажут жесткие переговоры, которые Брюссель и Лондон будут вести в предстоящие два года.
Общие очертания того, что ожидает впереди обе стороны, Мэй обозначила на съезде Консервативной партии в Бирмингеме. Она указала, что реализация Brexit не будет поспешной и не пройдет в одностороннем порядке, что правительство, а не депутаты парламента, которому уже не удастся переиграть принятое на референдуме решение (призывы к этому регулярно раздавались в последние месяцы в его стенах), будет полностью контролировать этот процесс.
Премьер пообещала, что Лондон согласует условия этой процедуры с автономными администрациями Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии. При этом Мэй дала понять, что радикальные возражения против этого, прежде всего со стороны шотландцев, которые являются в массе своей сторонниками ЕС, во внимание приниматься не будут.
– предупредила Мэй.
Не менее интересная часть ее заявления касалась будущих экономических отношений между Британией и остальной Европы. Британский премьер дала ясно понять, что Лондон не пойдет по пути Норвегии и Швейцарии, которые, хотя и не входят в ЕС, согласны с основополагающими принципами его деятельности, получив – благодаря частичному добровольному ущемлению собственного суверенитета – свободный доступ на рынок ЕС. Норвегия – как член Европейской экономической зоны и участник Европейской ассоциации свободной торговли. Швейцария – благодаря заключению нескольких двусторонних соглашений в ключевых сферах и согласию на действия ряда законов ЕС на своей территории.
Мэй в этой связи заявила, что отношения Британии с ЕС будут строиться на абсолютно новом соглашении и не будут похожи на модель отношений Швейцарии или Норвегии с этим объединением.
– подчеркнула Мэй, вновь дав понять, что до выхода Британии из ЕС никаких новых шотландских референдумов о независимости допущено не будет.
Еще накануне съезда консерваторов Мэй пообещала
Речь идет о Законе о Европейских сообществах 1972 года, посредством которого право Евросоюза стало частью внутреннего британского законодательства. Однако радикального разрыва в этой сфере не будет: в Лондоне заявляют, что проведут ревизию этого законодательства и оставят из него то, что не противоречит британским интересам. Это нужно для продолжения экономического и финансового взаимодействия с остальной Европой, разрыва которого меньше всего хотят в Лондоне, являющемся пока – наряду с Франкфуртом-на-Майне – крупнейшим финансовым центром ЕС. Несмотря на то что с 2000 года Британия увеличила экспорт товаров и услуг в Китай в семь раз, а в США – вдвое, более половины из них по-прежнему приходится на Евросоюз. Затруднение торговли и финансовых транзакций с ЕС может нанести серьезный удар по лондонскому Сити и экономике Британии в целом, поэтому британские переговорщики предпримут все для того, чтобы минимизировать эти потери, которые они явно намереваются перекрыть из других источников.
Дональд Туск
Между тем глава Евросовета Дональд Туск и другие члены руководства ЕС неоднократно предупреждали, что Британия не сможет сохранить полный доступ к единому рынку Евросоюза после выхода из ЕС, если откажется соблюдать четыре свободы – свободу передвижения товаров, услуг, капитала и рабочей силы. Это означает, что полного доступа у Британии к единому рынку не будет, потому что она и захотела выйти из ЕС, чтобы избежать негативных для себя последствий некоторых из этих свобод. Так, например, свободное передвижение рабочей силы означает упрощенную миграцию людей между странами-членами, прием беженцев, теперь уже и по квотам ЕС, чего Лондон и большинство британцев, и без того страдающие от нелегальной миграции, особенно из своих бывших колоний, совершенно не желают.
Таким образом, Британия не будет тянуть время до парламентских выборов в ФРГ, которые пройдут в сентябре 2017 года, чтобы начать формальный процесс выхода из ЕС, хотя такие мысли по началу озвучивались. Мандат народа на это имеется, хотя создается ощущение, что некоторые британцы уже “передумали”, испугавшись возможных практических сложностей, но это уже теперь не имеет значения. На скорейшем решении этого вопроса настаивали и “партнеры” Лондона по ЕС, которые не хотят появления в сообществе еще более привилегированной Британии, чтобы она не подавала нехороший пример другим странам-членам. При вступлении в ЕС в начале 1970-х годов Британия была заметно беднее ведущих стран сообщества и получила поэтому целый ряд привилегий, которые ревниво сохраняла даже тогда, когда обогнала остальных по уровню жизни за счет гипертрофированного развития финансового сектора.
Тем не менее анонсирование эмансипации от законов ЕС и начало – в течение полугода – практического процесса выхода из сообщества оставляют пока главные связанные с этим вопросы без ответов. Каким именно образом будут изменены торговые, финансовые и другие связи Британии с ЕС? Сможет ли Британия сохранить что-то из своих преференций? Насколько ей удастся минимизировать потери от выхода из ЕС? Что станет с Лондоном как мировым финансовым центром после выхода из ЕС? Не потеряет ли Британия свое финансовое могущество?
Все это станет известно после длительной процедуры согласования многочисленных нюансов в каждой сфере – финансовой, экономической, социальной и политической.
Одна из главных проблем Лондона – как помочь британским производителям в новых условиях сохранить конкурентоспособность и не потерять свой бизнес и экспортные рынки в странах ЕС. Британский министр финансов Филип Хаммонд обещает сделать для этого “все от нас зависящее”, но конкретики никакой пока нет и быть не может.
Филип Хаммонд
Особой спешки вроде бы пока нет, поскольку после Brexit ситуация в экономике даже улучшилась. ВВП Британии вырос в годовом выражении на 2,2 процента, при этом во II квартале – на 0,6 процента. Однако вскоре ожидается замедление роста. Дальнейший прогноз, согласно аналитикам МВФ, Так что негатив – и еще какой – впереди.
Стоит отметить, что наиболее успешными статьями британского экспорта являются финансовые услуги – 3,5 процента от ВВП в 2015 году. При этом дефицит по счету текущих операций Британии составляет 140-170 миллиардов долларов в год, и он покрывается исключительно притоком международных инвестиций. Если Лондон лишится этого огромного притока капитала, то британская экономика, активно превращавшаяся в последние десятилетия из реальной в виртуальную, просто пойдет ко дну.
Банк Англии старается не допустить этого доступными ему способами. Уже после референдума он снизил ключевую процентную ставку и повторно запустил программу скупки облигаций, стремясь накачать экономику деньгами и простимулировать рост. Как ожидается, 3 ноября Банк Англии может снова ослабить монетарную политику. Британская валюта оказалась наиболее уязвимой к рискам Brexit, продолжая падать по отношению к доллару. Причем это происходит уже несколько кварталов подряд. Речь идет о самым длительном периоде падения фунта к доллару с 1984 года. В случае сложностей и накладок в переговорах с ЕС этот процесс только усилится. Фунт ожидают волатильность и девальвации.
И это заставляет задать главный вопрос, ответа на который пока нет, но который появится в ближайшие несколько лет точно. А зачем британцы вообще выходят из ЕС, если плюсы и минусы членства для них вроде бы примерно уравновешивали друг друга, зачем они выбрали путь, чреватый серьезными рисками? Зачем было вынуждать, скажем, сотрудников ключевой для британской экономики финансовой сферы лихорадочно получать гражданства других стран ЕС, вплоть до ирландского или даже эстонского? Они до последнего не верили, что Brexit возможен, надеясь, что британские власти его не допустят, используя для этого хотя бы административный ресурс, который в свое время помог получить Лондону нужные результаты на первом шотландском референдуме о независимости.
Ответ на этот вопрос, который обычно дается – этого захотело большинство народа, – не может быть принят. Этого явно хотела британская элита, причем самого высшего разлива. Этот вопрос решила она, а не банковские клерки, не разгневанные на бюрократов в Брюсселе мелкие производители тех или иных товаров, обитатели пабов или футбольные болельщики. Они-де помнили о временах Британской империи, над которой не заходило солнце. Которая решала судьбы мира по своему усмотрению. И им якобы было противно видеть, что теперь Британией управляют из Брюсселя, диктуют законы и вынуждают участвовать в шутовских саммитах со всякой европейской мелочью, граждане которой еще и пытаются пристроиться к британским социальным благам.
Все эти эмоции, однако, приходится отмести. Существует масса признаков того, что референдум проводили именно затем, чтобы получить на выходе Brexit.
Создается четкое впечатление, что эвакуация британцев из Евросоюза носит характер спасения с корабля, которому предстоит в известной некоторым избранным натурам точке столкнуться с айсбергом, который его потопит, или в трюме которого сработает в известное время заложенное там мощное взрывное устройство, или существует некий дефект конструкции, типа усталости металла, который примерно в это время должен дать о себе знать. Тут можно привести и другой образ. Например, самолет, который пока вроде бы нормально летает, но его внутренние скрепы уже постепенно разрушаются, и через какое-то время, которое уже можно рассчитать, у него отвалятся крылья…
Тот факт, что шлюпки спускают без спешки, и британцы хотят взять на них как можно больше полезных вещей, свидетельствует о том, что некоторое время перед крахом еще есть. Видимо, это как раз и будут предстоящие два года. А после этого за судьбу ЕС британцы, у которых и сейчас лучшая разведка в мире, поручиться уже не могут. Как не могут и американцы требовать от Лондона оставаться в этих условиях англосаксонским “смотрящим” внутри Евросоюза. Тем более что в лице меркелевской Германии Вашингтону вполне удалось вырастить замену Британии в качестве своего представителя, курирующего ущербный проект ЕС, и козла отпущения за его предстоящий крах, по крайней мере в том виде, в котором он существует сейчас. Немцам уже не в первый раз выступать в этой роли, о которой и на этот раз мало кто из них догадывается. Скорее всего, британцы предвидят банкротство ЕС. Поскольку Греции все явственней дышат в затылок Испания, Португалия и, главное, Италия. Банковская система этой крупной экономики Европы держится из последних сил. И от неизбежного эти страны не спасет даже Германия, которой придется платить по счетам всех должников, пока она сможет.
Частью этого грядущего апокалипсиса Британия быть, безусловно, не желает, поэтому и действует на опережение. Ее руководство надеется, что, несмотря на временные неизбежные трудности, страна вовремя отвяжется от обреченного на банкротство и последующий развал ЕС, в том числе и по причине миграционного кризиса, и Лондон успеет вовремя переориентироваться на США, Азию и других партнеров.
Сергей Латышев
Просмотров: 86
http://ruspravda.info/Pochemu-Britaniya-zasobiralas-iz-ES-23757.html